"Тим Доннел. Подземелья Редборна ("Конан") " - читать интересную книгу автора

закашлялся. Чаша чуть не выпала из его рук, но он усилием воли сдержался и
выпил все до дна.
Взгляд, которым он обжег Конана и герцогиню, сказал киммерийцу
многое... Вот, значит, чего добивается этот негодяй, кроме титула и власти!
От этого воспоминания руки Конана сжались в кулаки, варвару захотелось
немедленно вскочить с ложа и кинуться в бой, но тут сон, успокаивая
встревоженную душу, разогнал все образы, выдул легким ветром тревожные
мысли, и вскоре в ночной тишине раздавались лишь равномерное дыхание спящего
киммерийца да тихий шорох мышей под полом.
Стемнело, и в герцогском дворце, так же как и в домах простых горожан,
постепенно затихла шумная дневная жизнь. Правда, с появлением Ферндина при
дворе, бывало, что по ночам в огромной трапезной шум стоял такой, что
древние стены дрожали от пьяных выкриков и пьяного визга. Но в дни праздника
Митры герцог не рискнул затеять подобную пирушку, да и не было с ним рядом
того, кто обычно подбивал Ольгерда на такие развлечения.
В спальне Ферндина тоже было тихо. Горел одинокий светильник, а на
растерзанном ложе, с выражением бесконечного страдания на лице, крепким сном
спала юная служанка герцогини. Едва вернувшись во дворец, Ферндин поймал ее
в коридоре, затащил к себе в спальню, запер дверь и что-то негромко сказал,
глядя в круглые от ужаса глаза. После этого девушка покорно сбросила с себя
платье и, дрожа, подошла к ложу. Колдун набросился на нее сзади и, рыча, как
голодный волк, грубо овладел нежным, трепещущим телом, вымещая на безвольно
лежащей служанке всю свою ярость и досаду.
Ему представлялось, что это герцогиня слабо бьется в его руках, не в
силах сопротивляться, и слезы, ручейками бежавшие из-под сжатых век девушки,
лишь распаляли звериное желание насильника.
Когда уже совсем стемнело, он встал, провел рукой над измученным лицом
своей жертвы и, слегка приведя себя в порядок, вышел в маленькую, смежную со
спальней комнатку. Там, примостившись у самой двери и жадно ловя каждый
звук, доносившийся из спальни, его ждал старик в сером рубище, тот самый,
кто потешал толпу на Ристалище, прыгая около палаток.
- Ну, Акрус, ты сумел это сделать?! Говори скорей, я жду!
Старик посмотрел на Ферндина прищуренными глазами и жалобно проскрипел:
- О, мой господин, сначала дай мне сбросить эту личину, и я тотчас все
расскажу!
- Ах ты, упрямый мерзавец! Мне давно бы следовало скормить тебя змеям,
но уж больно ты ловок... Ладно, сейчас ты сбросишь маску!
Он достал из стоявшего в углу резного шкафчика кусок тончайшей
серебристой ткани и разложил на полу.
- Вставай на середину! Что ты тянешь, можно подумать, в первый раз
видишь Платок Сета! Поторопись!
Акрус с опаской встал на середину серебристого квадрата, и его углы
тотчас стали медленно подниматься вверх, пока не сомкнулись в узел над
головой слуги. Ферндин стоял, заложив руки под пояс, и с жестокой усмешкой
смотрел на приплясывающий по полу серебристый сверток. Изнутри доносились
сдавленные стоны, Акрус размахивал руками, словно отбиваясь от невидимого
врага, пока наконец не затих, сжавшись в комок, Тогда тугой узел наверху
развязался, и ткань с тихим шорохом упала на пол. Желтокожий слуга, все еще
постанывая, с трудом поднялся с колен и поспешил сойти с колдовского
полотнища на ковер.