"Тим Доннел. Подземелья Редборна ("Конан") " - читать интересную книгу автора

врага, бросился на молодого рыцаря. Сокрушительный удар меча северянина
обрушился на щит соперника так, что лопнула стальная обшивка. Широкая грудь
вороного, направляемого умелой рукой киммерийца, врезалась в бок
развернувшейся лошади Брайна - и конь, и всадник рухнули на землю.
Рыцарь не успел освободиться от стремян, и конь, падая, придавил юноше
ногу. Конану оставалось занести меч и нанести последний удар, ведь противник
не просил пощады, не признавал себя побежденным. Но вместо этого он спешился
и хладнокровно ждал, пока Брайн встанет на ноги. Толпа вокруг Ристалища
взорвалась криком:
- Конан! Конан победитель! Победа Конану! Хей, хей!
Брайн, шатаясь, поднялся на ноги и, прихрамывая, сделал несколько шагов
навстречу киммерийцу. Нестерпимая боль застилала глаза юноши багровыми
кругами, но он, не дрогнув, ожидал последнего удара. Противник почему-то
медлил, и Брайн, усилием воли превозмогая боль, посмотрел на него. Конан
стоял перед ним, опустив меч на песок, и спокойно глядел на юношу. Не в
силах поднять меч для удара, Брайн, скрипнув зубами от ярости и позора,
швырнул клинок к ногам киммерийца, признав этим свое поражение. Не глядя в
сторону герцогской ложи, он с трудом, опираясь на плечо подоспевшего
оруженосца, пошел к Воротам Побежденных.
Конан, легко вскочив в седло, поднял вороного на дыбы и под
восторженные крики покинул Ристалище.
Гордион снова выступил вперед, выкликая имена следующих участников
турнира. Народ вопил, подбадривая рыцарей, но ни один бой не вызывал уже
такого взрыва страстей. Герцог и герцогиня негромко переговаривались,
обсуждая удачи и промахи сражающихся. Победители покидали Ристалище,
провожаемые приветственными криками, побежденных уносили или они сами,
склонив головы, выходили за ограду через Ворота Побежденных.
Каждый раз, когда Гордион начинал выкрикивать имена рыцарей, у Лавинии
внутри все сжималось в комок, а герцог Оргельд нетерпеливо постукивал рукой
по барьеру. Но на Ристалище выходили все новые пары рыцарей, а Ферндин все
стоял за воротами, глядя на сражающихся холодными глазами.
Осталось шестеро бойцов, из которых составятся последние три пары.
Зрители, возбужденные поединками, громко переговаривались, гадая, кто из
оставшихся рыцарей сразится с ненавистным Ферндином. Но все сколько-нибудь
стоящие воины уже покинули ристалище, и, как нарочно, возможным противником
для любимца герцога мог стать либо совсем молодой воин, либо убеленный
сединами рыцарь.
Перекрывая гомон толпы, над Ристалищем разнесся голос Гордиона,
возвестившего:
- Знак Рыбы! Благородный рыцарь, барон Рифсайн!
- Знак Змеи! Ферндин, родом из Заморы! Толпа недовольно гудела, и
Гордиону пришлось напрячь глотку, чтобы объявить две последние пары.
Барон Рифсайн, когда-то лихой боец, гроза турниров, один из ближайших к
герцогу людей, был единственным, кто радовался результатам жеребьевки:
только для того, чтобы иметь возможность, скрестив мечи, избавить герцогство
от опасного пришельца, сел он на коня, забыв про годы. Торжествующая улыбка
топорщила седые усы, когда барон надевал поданный оруженосцем шлем, и старик
не заметил взгляда, полного ненависти и презрения, который бросил на него
стоявший неподалеку Ферндин.
Завыли трубы, рыцари заняли места на своих полях и замерли, ожидая