"Флоринда Доннер. Жизнь-в-сновидении" - читать интересную книгу автора

сновидение, нужно быть очень практичным, поскольку сновидение
должно содержать практические аспекты снов человека. Любимым
сновидением моей наставницы было то, в котором она сновидела
себя как сокола. Еще одним было сновидение совы. Поэтому, в
зависимости от времени суток, она могли быть одним из них, и
поскольку она сновидела-наяву, он, на самом деле полностью и
была соколом или совой.
В ее голосе и ее глазах было столько искренности и
убеждения, что я оказалась полностью во власти ее чар. Ни на
секунду я не сомневалась в ее словах. В ту минуту ничто из
того, о чем она говорила, не казалось мне необычным.
Затем она пояснила мне, что для того, чтобы достичь
сновидений такого рода, женщина должна следовать железной
дисциплине. Она наклонилась ко мне и конфиденциально, как бы не
желая того, чтобы ее услышали другие, сказала:
- Железной дисциплиной я называю не тщательное соблюдение
любого рода распорядка, как раз наоборот, это означает, что
женщины .должны разрушить любой распорядок, которого от них
ожидают.
- Так они поступают в юности, - подчеркнула она. - И
что самое важное - в силу своей девственности, не прибегая к
силе. Часто, когда женщина уже достаточно стара, чтобы
продолжать оставаться женщиной, она считает, что пришло время
заняться мирскими или ино-мирскими мыслями и действиями. Как бы
мало она ни хотела и насколько бы ни было малым то, во что она
хотела бы поверить, ей ничего так и не удастся достичь.
Она мягко похлопала меня по животу, словно играла на
барабане.
- Тайна силы женщины в ее матке.
Эсперанса утвердительно кивнула, словно на самом деле
услышала тот глупый вопрос, который появился у меня в голове:
- В ее матке?
- Женщина, - продолжала она, - должна начать с того,
чтобы сжечь свою матрицу. Она не может служить плодоносящей
почвой, ожидающей оплодотворения мужчиной, повинуясь повелению
Бога.
Она посмотрела на меня пристально, улыбнулась и спросила:
- Ты, случайно, не религиозна?
Я покачала головой. Говорить я не могла. Мое горло
настолько сжалось, что я едва могла дышать. Я оцепенела от
страха и удивления, но не столько от ее слов, сколько от
перемен в ее лице. Спроси меня, и я не могла бы ответить, когда
именно это началось, но внезапно ее лицо стало молодым и
сияющим; внутри нее как бы вспыхнула внутренняя жизнь.
- Прекрасно! - воскликнула Эсперанса. - Значит, тебе не
придется бороться с верованиями, - подчеркнула она. - Их
победить очень трудно. Меня воспитывал правоверный католик. Я
чуть не умерла, когда мне пришлось изменять свое отношение к
религии.
Она вздохнула. Ее голос, некоторое время звучавший