"Стивен Дональдсон. Раненая Страна (Том 1, Хроники Томаса Кавинанта Неверующего 4)" - читать интересную книгу автора

ванную.
Смыв под душем грязь и усталость, до которых смогли добраться мыло и
вода, она надела серое платье, затенявшее ее женственность, и педантично
проверила содержимое медицинской сумки. Это содержимое всегда казалось ей
скудным и недостаточным - она просто не унесла бы того, что могло бы
понадобиться в реальной жизни. Но в данный момент ее сумка служила арсеналом
против неизвестного, и Линден из опыта знала, что без нее она будет
чувствовать себя голой. Со вздохом усталости доктор Эвери заперла дверь и
спустилась по лестнице к машине.
Следуя указаниям Биренфорда, она свернула на центральную улицу и
неторопливо поехала к городской площади. Ее глаза привычно отмечали
ориентиры и названия магазинов.
В духоте и зное послеобеденного солнца белые дома казались томными и
потными. Дела и заботы отстранились от горячих тротуаров, словно бетонные
плиты у витрин потеряли свою доступность и превратились в опасные для жизни
места. Мраморное здание муниципалитета с жалкими копиями греческих колонн и
барельефами каменных лиц, вопивших под тяжестью крыши, нелепо раздулось от
чувства долга и неоправданной важности.
На тротуарах изредка встречались люди - кто-то шел за покупками, кто-то
возвращался с работы домой. Внимание Линден привлекла женщина с тремя
маленькими детьми, которые стояли на ступенях муниципалитета. Балахон
нищенки и платья детей были сшиты из колючей мешковины. Лицо женщины, еще
хранившее следы былой красоты, казалось пугающе серым и пустым, словно в
тисках бедности и униженного смирения она уже привыкла к страданиям и
истощению своих детей. Все четверо держали в руках плакаты с грубо
нарисованными символами.
Линден всмотрелась в буквы, обведенные красными треугольниками. Внутри
каждого из них алым огнем пылало одно и то же слово: ?ПОКАЙТЕСЬ?.
Не замечая прохожих, дети и женщина молча стояли на ступенях, будто
епитимья, которую они приняли на себя, лишила их чувств и разума. При виде
такой физической и моральной деградации Линден ощутила спазм безысходной
тоски. Но она знала, что фанатизм неизлечим.
Через три минуты машина выехала за пределы города.
Дорога петляла мимо вспаханных полей и лесистых холмов. Здесь, вдали от
знойных улиц, воздух уже не казался таким удушливым и влажным. Странная для
весны жара наполняла его мерцающим маревом, которое дрожало над рядами
молодых побегов и цеплялось за ветви с набухшими почками. Природа сияла и
лучилась в ожидании вечера. Настроение у Линден улучшилось, и она,
очарованная красотой ландшафта, снизила скорость, чтобы насладиться всем,
чего ей так долго не хватало в пыльных городах.
Через пару миль справа от нее появилось широкое поле, поросшее молочаем
и дикой горчицей. В четверти мили от дороги виднелся рядок деревьев, за
которым проглядывал белый дом. Рядом с шоссе располагалось несколько
коттеджей, но ее взгляд тянулся к дому за деревьями, словно тот был
единственным жильем во всей округе.
Поле пересекала грунтовая дорога. В самом начале от нее отходили
ответвления к коттеджам, но потом она вела только к белому особняку.
Подъехав к съезду с шоссе, Линден заметила накренившийся фанерный знак.
Несмотря на поблекшую краску и несколько старых борозд, похожих на следы
пуль, надпись оставалась еще вполне разборчивой: Небесная ферма.