"Дениз Домнинг. Раскаленная стужа " - читать интересную книгу автора

надо мной, потому что вы все равно не позволили бы мне дать обет. Я
терпеливо ждала своего времени, потому что знала... - Она сглотнула, а потом
разом потеряла все свое притворное спокойствие. - А сейчас, - крикнула
она, - вы отрываете меня от всего того, о чем я мечтала, и заявляете, что
это из жалости ко мне! Я говорю, что вы лжете. Почему вы так поступаете? Я
хочу знать, почему?
- О, избавь меня от своей злобы. - Отец улыбнулся жесткой улыбкой. -
Что бы ты ни говорила, это не помешает твоей свадьбе.
Ровена не могла больше сдерживать себя.
- Будьте вы прокляты! - Она ударила его, но руки Ровены натолкнулись на
металлические доспехи. - Убейте, убейте меня теперь же - и покончим с этим!
Лучше мне умереть, чем стать женой нелюбимого мужчины. Лучше умереть, чем
быть вашей наследницей. Будьте вы прокляты, прокляты! - бушевала она,
схватив за плащ, как будто могла принудить отца изменить свое решение. -
Скажите мне, почему?
Лорд Бенфилд отступил от дочери на расстояние вытянутой руки.
- Потому что, - сказал он искаженным от ярости голосом, - потому что
Филиппа - незаконная дочь твоей матери. Ха!.. - Он откинул голову и
расхохотался. - В конце концов тайное становится явным. Старик умер, и
больше нет причин, чтобы скрывать правду.
Его улыбка была холодной и жестокой.
- Филиппа - чужое отродье, и я не признавал ее, когда женился на твоей
матери. Она не имеет права наследования. Ты, - сказал он с изменившемся
выражением на лице, - мой единственный законный ребенок.
Он повернулся на каблуках и потащил Ровену к дальней стене зала. В этой
стене была дверь, единственная дверь с замком. Это была собственная спальня
лорда Бенфилда. Он втолкнул дочь туда, будто она была для него не больше,
чем сноп пшеницы, и захлопнул дверь. Ключ заскрипел в заржавленном замке.
Оглушенная, Ровена несколько мгновений лежала на сухом пыльном
тростнике,[1] потом резко вскочила на ноги. Не веря словам отца, она
бросилась, на тяжелую дверь, но разбила лишь руки в кровь, и вдруг ярость ее
исчезла. В полной безнадежности она опустилась на пол и дала волю своим
чувствам.
Ровена не помнила, часы или минуты прошли с тех пор, как она здесь
очутилась. Снаружи раздались стук копыт, позвякивание упряжи и хриплые
голоса мужчин. Она с тревогой прислушалась. Кто-то приехал, наверняка ее
жених. Глаза защипало, но девушка не стала плакать. Слезы не сделают ее
свободной и не помешают свадьбе. Она все-таки всхлипнула и тяжело вздохнула.
- Довольно! - сказала она себе. - Нельзя потакать своим слабостям и
жалеть себя. Это истощает энергию, но не может решить проблему.
В стене было узкое окно, прикрытое простым деревянным ставнем. Ровена
оттолкнула доску, чтобы открыть тонкую полоску неба и позволить дневному
свету пробраться мимо нее и изгнать тяжелые тени из пыльных углов. Ровена
поняла, что было уже добрых три часа пополудни.
Значит, прошло уже несколько часов, как она была заперта здесь, не
получив ни кружки эля, ни ломтя хлеба. Она глубоко вздохнула. Февраль в этом
году выдался суровый, и неподвижный леденящий воздух остудил ее горячую
голову.
Она еще раз оглядела комнату. Личная комната хозяина с камином в углу
была немногим больше, чем кладовая. Ни соломенные циновки, ни вышитые