"Алексей Домнин. Матушка-Русь" - читать интересную книгу автора

- Какого роду-племени, куда ноги несут?
Хитро сощурился старик, будто сказать хочет: не тебе бы спрашивать, не
мне отвечать.
- Все мы плоды одного деревца: от Адама род свой ведем. А ногам дурная
голова спокою не дает: землю они топчут - на меня ропщут.
Святослав вспыхнул от дерзкой речи. Но сдержал в себе обиду:
любопытство перебороло. Приходилось ему видеть песнетворцев, что на пирах
садились в почетном ряду, слагали они песни князьям за славную сечу или
удачную охоту. Дивился отрок, как шьют они словесный узор под ласковый
гусельный рокот, как легко напевом играют. Но холоден тот узор, без
душевного тепла соткан.
Втихомолку пробовал он и сам воинские песни слагать. Залучив однажды
гусляра бродячего, поведал ему одну. Сказывалось в ней, как ходил походом на
половцев Владимир Мономах. Притоптал он великими полками их землю. В честь
победы золотым шеломом из Дону воды зачерпнул.
Без резвых табунов, при разоре остался у Дона хан половецкий Сырчан, не
смел о мести помыслить. А брат его Отрок бежал к Железным воротам - горам
Кавказским. В довольстве проводил он там дни свои, не вспоминал о выжженной
солнцем степной стороне.
Возрадовался Сырчан Мономаховой смерти, послал ко брату певца своего
Ореви, сказать велел: "Воротись, Отрок, в землю отцову". Да не захотел Отрок
слушать певца, не дрогнул от песен его призывных. Тогда достал Ореви пучок
горькой травы - полыни, подал хану. Понюхал Отрок степную траву - великая
тоска по родным кочевьям захлестнула душу. И ушел он от безбедной жизни и
почестей в голодный край, где родился и вырос... Слушал скоморох
Святославову песню и дивился. Залебезил, заохал, растроганный, пустил слезу
умиления. Назвал княжича великим, равным древнему Бояну, песнетворцем.
Прогнал его Святослав. Гадко стало от умиленных, в угоду сказанных
слов. Показалось, что смеется над ним теремной лизоблюд.
Никому больше не доверял княжич сокровенных своих помыслов.
А этот гусляр не похож на княжьих певцов-притворщиков. Спесив и дерзок,
не хуже боярского сынка.
Присел Святослав рядышком. Гусляр на небо жмурится, будто до юноши дела
нет. Не на шутку осерчал княжич, хмурит лоб, ищет слово пообиднее, в
отместку.
- Откуда путь держу, спрашиваешь? - заговорил вдруг старик. - Ищу не
терянное, смотрю не виданное.
- Не смышлен в загадках, - мрачно ответил княжич.
- Разума я не терял, правды не видывал. Коли ведаешь, где искать их,
подскажи.
- Ведаю, - смело ответил Святослав, - только путь тебе туда не по суме.
И разум и правда - в книгах прописаны.
Доволен княжич, что отплатил старику резким словом. Но тут же подумал:
не дано простолюдинам истинную мудрость познать. За книгу на Руси - не
дешева плата. А у старинушки все владение - гусли да дубинка.
- Нет, мил человек, в книгах только краешек разума да правды кусочек. А
вся она по земле раскидана - иди собирай. Книги тоже людьми писаны, и каждый
свою правду сказать норовит.
Вот послушай-ка стародавнее поверие да поразмысли над ним.
Лежала земля-девица во мраке и холоде. Ветры да бури пели ей заунывные