"Юрий Домбровский. Статьи, очерки, воспоминания " - читать интересную книгу автора

незнакомые большинству авторов исторических романов". Это расплывчатое
определение "большинство" Ауэзов мог бы смело заменить куда более
конкретным: "Никому из авторов". - Ю. Д. Дело в том, что о жизни, работе,
внешности Абая нет никаких печатных и письменных данных - ни личного архива,
ни дневников, ни писем, ни мемуаров, ни даже просто зафиксированных на
бумаге воспоминаний о поэте. Все данные его биографии, все события романа
мне пришлось собирать долгое время путем устного опроса знавших Абая людей,
путем беседы с ними. Большинство из этих людей, естественно, были уже
стариками, в памяти их потускнели и давно минувшие дни, и образы людей, и
разговоры, и события... (Многое приходилось оживлять своими догадками,
расшифровывать путем сопоставления с рассказом другого современника Абая".
К этому надо еще прибавить, что поэт рукописи свои не берег, а, исписав
лист бумаги, небрежно оставлял его в куче других бумаг, и они переходили из
рук в руки, до сих пор найдено всего-навсего шесть автографов Абая,
обнаруженных опять-таки тем же неутомимым Ауэзовым. И в то же время Ауэзов
пишет: "Даже сейчас, когда роман о юности и о молодости Абая уже окончен...
у меня осталось еще такое количество не вошедшего в эту книгу материала, что
на основе его можно было бы написать еще одну такую же книгу об этом же
периоде жизни моего героя". Зная все это, нельзя не оценить подвига ученого,
исследователя и писателя, сумевшего собрать и построить из пестрых обрывков
и крупиц двухтомное здание эпопеи.
Конечно, научная биография Абая еще не написана, и поэтому, вполне
возможно, некоторые из собранных Ауэзовым материалов будут отброшены как
малодостоверные, но уже и сейчас ясно, что таких мест в романе окажется
немного. Этот единственный в своем роде успех исследователя и писателя
только отчасти может быть отнесен на счет высокой научной квалификации и
добросовестного автора и его любви к своему герою. Не менее важно другое:
Ауэзов отлично знает то, о чем пишет. Он сам вырос в казахской степи. Здесь
он учился читать и писать и грамоте его обучал дед Ауэз - кстати, по
рукописному экземпляру сочинений Абая. Он слушал рассказы старого Ауэза про
будущего героя своей эпопеи и про отца его, беспощадного и жестокого тирана
Кунанбая. Уже в детские годы ему довелось пройти родные ступи из края в
край, пришлось на деле узнать, что такое шариат и что такое адат, и что
такое царский чиновник. Недаром академик Сатпаев называл эпопею Ауэзова
"подлинной энциклопедией всех многогранных сторон жизни и быта казахского
народа второй половины XIX века".
Но все это из области науки. А мне хотелось бы поговорить о труде
писателя. Абай-поэт, Абай-осударственный деятель, Абай-просветитель - эти
все стороны его личности раскрываются в истории Абая-человека. Точнее - в
трагедии его жизни. Наиболее полно и четко сущность этой трагедии (ибо
личность Абая трагедийна в самом настоящем и высоком смысле этого слова)
изложена в главе, которую автор, при первом появлении ее в печати, озаглавил
"Как Татьяна запела в степи". Написана она давно (см. ее перевод в
"Литературном Казахстане" за 1937 год), и то, что Ауэзов без существенных
изменений закончил этой же главой первый том эпопеи, дает право смотреть на
нее как на идейный ключ ко всему произведению.
Ее краткое содержание таково.
Абай переводит "письмо Татьяны", Сама жизнь привела его именно к этим
строкам "Евгения Онегина", Абай читает Пушкина, и два светлых образа
всплывают в его памяти: "Один лик сияющей юности... второй - полный душевной