"Юрий Домбровский. Только одна смерть" - читать интересную книгу автора

комнату и сказать обычным голосом "Ведьма", как котенок, а потом уже
взрослая, прекрасная кошка, эдакая черная пантера с шелковистой блестящей
шерстью, вылезала из шкафа или прыгала со стула и шла ко мне. Но только за
нами двумя она признавала право называть ее так. Другим она не откликалась.
Даже "кис-кис" и то не признавала. Да и вообще, по правде сказать, не
особенно-то она любила этих других.
Это была вторая особенность черного котенка.
Теперь вот третья - я узнал о ней на второй день нашего знакомства,
когда до настоящей дружбы было еще очень далеко. Я сидел за столом и что-то
писал, и тут вдруг котенок - раз - и оказался у меня на плече. Я удивился,
да как же он сумел так прыгнуть? Ссадил его на пол и продолжал писать. И
опять - раз! - и он у меня на плече! И тут выяснилось, что он прыгает в три
такта: стул, стол, плечо. А на плече подбирает хвост, сидит вытянувшийся,
строгий, молчаливый, неподвижный и смотрит внимательно на мои руки - только
глазенки бегают вслед за пером. Иногда же, когда молчание становится
невмоготу, он легонько потрется щекой о мою щеку. Но так еле-еле -
символически. Потом, когда Ведьма стала уже взрослой кошкой и черной
пантерой, выдерживать мне ее было трудновато, особенно когда я писал, но я
никогда ничем не нарушал нашего молчаливого сговора.
Так впервые вошел Женька в мое сознание.

А недели через две я как-то спросил:
- Ира, откуда у вас этот котенок? И она ответила:
- Это одного парня. Он в армию ушел, - помолчала и прибавила: - Женькин
котенок.
И тут я по голосу понял, кто такой ей этот Женька, хотя до этого имени
его не слышал.
Пропала Ведьма внезапно. Однажды я проснулся среди ночи. Передо мной
сидела Ведьма, смотрела на меня и мяукала, и как-то очень странно она
мяукала, так, как никогда не мяукала днем, пожалуй, даже так, как никогда не
мяукают кошки, - громко, отчетливо, полногласно: и даже не мяукала, и просто
выговаривала всеми буквами: мяу, мяу, мяу. Я встал, взял ее, погладил и
положил рядом. Она поворочалась, поворочалась, лизнула мне руку и сразу же
заснула, блаженно вытянувшись во весь рост. А на другой день она исчезла. В
нашей квартире не терпят ни животных, ни чужих детей. Но то ли ее ловили уже
до этого, то ли уже уносили куда-то или отдавали в другие руки (я жил тогда
за городом, домой приезжал редко и поэтому ничего не замечал), то ли еще что
было, но, кажется, в эту ночь она меня предупреждала, что ей будет худо, а я
ее не понял и сказал: "Да спи, пожалуйста, ну что ты развоевалась? Все будет
хорошо". И она поверила мне. А наутро я ушел и она исчезла. Так мы, по
крайней мере, решили с Женькой. "Да разве в этой стороне что-нибудь
уживется", - сказал он мне и ткнул в соседнюю стену.

Я очень скучал по Ведьме, искал ее, спрашивал, сулил награды ребятам,
развесил даже на водопроводных трубах записочки: "Пропала черная кошка,
нашедшего прошу вернуть за приличное вознаграждение" (а имя не написал, все
равно не откликнулась бы). Но все мои записки были тщетными. Ее, вероятно,
просто-напросто убили - так мы под конец решили с Женькой.
Ведь эта сторона, действительно, может все.
Прошло еще несколько месяцев, был день моего рождения. В этот вечер ко