"Станислав Долецкий. Мысли в пути " - читать интересную книгу автора

большой рычащей машины там нет места.
И лишь когда шины, цепляясь за асфальт, прочертили на нем две широкие
тёмные полосы и машина резко остановилась около них, - оба кинулись в
разные стороны.
Стадион. Большие голубые ворота. Зелень деревьев. Цветные майки и
загорелые тела. Нас провожают глазами.
Один в рубашке, пропотевшей на спине, стоит на подножке, указывая
дорогу.
Впереди толпа. Въезжаем на зеленый ковер.
Люди, не торопясь, расступаются. Я беру тяжелый ящик. В нем все.
"Долго ждали вас", - говорит кто-то. Но я не слушаю - смотрю вперед.
Девушка лежит на траве беспомощно и жалко. Длинные ноги, стройные,
бронзовые от солнца, полусогнуты. На рассыпавшихся каштановых волосах -
полотенце, белое, с бурыми пятнами крови. Она тяжело дышит. Виновато
улыбаясь, говорит:
- Вот видите как. А я ничего не слыхала. Девчата кричат: "Вера, Вера!"
- а я не обернулась, упала, будто толкнул меня кто.
Устав, замолчала.
Рядом лежит граната, блестящая и спокойная в зеленой траве.
- Я сама, сама!
Она с трудом встала и, опираясь на наши руки, пошла. Полотенце падает,
оставляя на майке темный след.
Дверца машины открыта, и мы ее бережно укладываем на клеенку носилок.
Она зарывается лицом в белую мягкость подушки и закрывает глаза.
Я сижу рядом с шофером, часто оглядываюсь, слушаю. Она вначале весело
отвечает на вопросы врача. Быстро что-то говорит. Потом медленнее и
медленнее. Замолкает.
У больницы выносим ее: сзади открываются дверцы, выдвигается
металлическая рама. По ней легко катятся носилки на маленьких колесах.
В комнате тихо и светло.
Теперь видно, как ей плохо. Глаза полузакрыты синеватыми веками. В
ушах - капли крови. Рот открыт, и губы сухи.
Пока я смотрю, формальности окончены.
Медленно спускаюсь по каменным ступенькам. Нажимаю на холодный никель
ручки и сажусь в глубину машины.
Мы едем и молчим.
Громкая и резкая сирена далеко, а здесь нет никаких мыслей.
Пусто и тоскливо.

Тогда я, наверное, по-настоящему понял, какую нелегкую специальность
выбрал, какая ни с чем не сравнимая ответственность ложится на плечи врача,
борющегося за жизнь человека, и какое удовлетворение испытываешь, если
удается хоть чем-нибудь помочь.
В этом отношении нас, третьекурсников, ошеломила хирургическая
клиника. Здесь решительно и уверенно спасали людей. Буквально за секунды.
Умиравший на наших глазах человек преображался и через две-три недели
здоровым выписывался домой. Очевидно, именно с тех пор я убежден, что
скальпель зачастую решает дело.
В яузской больнице "Медсантруд", где размещалась кафедра общей
хирургии, мы попали под обаяние двух хирургов. Один и тот же курс, но