"Станислав Долецкий. Мысли в пути " - читать интересную книгу автора

отшучивался: "Что мал, что стар..." Лет ему было около семидесяти, а
физических сил и бодрости - хоть отбавляй. Руки у него тоже были приметные.
Маленькие, красивой формы, но кожа шелушилась, плотные корки чередовались с
бело-серыми площадками и розовыми участками.
Вскоре после массового внедрения в больницы рентгеновских аппаратов
хирурги, оказывающие помощь детям с переломами, поняли, что во многих
случаях гораздо проще, быстрее и легче неправильное положение кости
исправлять непосредственно под контролем экрана. Понятно, что даже при
хорошо выполненной анестезии далеко не всегда удается вправить перелом
быстро. Поэтому допустимые сроки пребывания под экраном хирург
непроизвольно продлевал, а кожа его "горела". Развивался хронический
дерматит, а порой и настоящие трудно заживающие язвы. Кроме того, еще
двадцать-тридцать лет назад, когда в составе дежурной бригады не было
рентгенолога, хирурги сами просвечивали экстренных больных и подвергали
себя лучевой нагрузке, которая впоследствии оборачивалась для них и общими
осложнениями.
Однажды я увидел на пальце Виктора Алексеевича узенькую повязку.
- Что случилось? Порезали?
- Да нет. Опять язва образовалась. На старом месте.
- И часто так получается?
- Раз в несколько лет.
Через некоторое время мы поссорились. В общем, из-за пустяка.
В нашей операционной было сделано небольшое окошко в комнату, где
стояли стерилизаторы и шкафы с инструментами и лекарствами. Сестрам и
санитаркам было неудобно пользоваться этим окошком, и они вынуждены были
многократно ходить туда и обратно через коридор. Не говоря уже о нарушении
чистоты и порядка, все время хлопали двери. Как водится, это без конца
обсуждали на производственных совещаниях, но, к моему удивлению, дело так и
не стронулось с места. Тогда я не знал, что идея окна в операционной
принадлежала самому Виктору Алексеевичу, который относился к ней
удивительно ревниво и не собирался ничего менять.
Получив от него два отказа, я пошел по самому простому пути. Один из
наших рабочих, Миша, был мастером на все руки. На вопрос, сколько времени
нужно, чтобы это окно превратить в обычную дверь, он ответил: "Часа два". В
воскресенье все было сделано.
Блаженствовали мы дня два. А потом разразилась буря. Виктор Алексеевич
некоторое время даже не заходил к нам в хирургию. Я рассчитывал, что в
конце концов он хотя бы признает свою ошибку. Но этого не произошло. Ни
тогда, ни позже.
Как-то мы случайно встретились во дворе больницы. Увидев, что я смотрю
на повязку на его пальце, он сказал:
- До сих пор не заживает. - - Сколько же времени?
- Да уже больше четырех месяцев.
- Давайте я посмотрю...
Мы прошли в перевязочную. Язва выглядела плохо.
- Виктор Алексеевич, прошу вас, поезжайте в онкологическую и сделайте
соскоб.
К этому разговору мы возвращались неоднократно, но наш главный не
спешил. Он знал, что рентгеновские язвы нередко трансформируются в рак, и
оттягивал неприятное сообщение. Слова "рак" и "неприятное" сочетаются с