"Станислав Долецкий. Мысли в пути " - читать интересную книгу автора

точность расчета давления на скальпель, позволявшая проникать на заданную
глубину в пределах долей миллиметра. Чувство ткани у него было совершенным,
где бы он ни работал - на мягких тканях или костях. Пилой и долотом он
владел, как профессионал. Н. Н. Теребинский рассказывал, что, полюбив
лодочные прогулки, построил своими руками от киля до грот-мачты большую
парусную яхту. Лишь паруса были в муках сшиты Надеждой Евгеньевной, его
женой...
Во время войны в Москву приехал Андрей Гаврилович Савиных. Во II
Таганской больнице он оперировал больного с раком нижней трети пищевода и
входа в желудок. Операцию он выполнял через брюшную полость с помощью
инструментов, сконструированных им самим и вызвавших наше изумление. Эти
длинные инструменты служили как бы продолжением его ловких и красивых рук.
Точность швов, накладываемых с помощью длиннющего иглодержателя, была
безукоризненной. Делал он все медленно, но каждый завязанный им узел был
абсолютно надежен.
На фронте хирурги оперировали по-разному, в соответствии с полученной
школой. Операции М. Н. Ахутина мы воспринимали как праздник. Он понимал
огнестрельные раны лучше, чем многие академические светила. Движения его
рук были уверенные, размашистые, быстрые. Он не боялся кровотечения.
Однажды кровь брызнула из крупного сосуда. Никто не успел опомниться, а
Михаил Никифорович уже зажал сосуд пальцами, и во второй руке неизвестно
откуда появился кровоостанавливающий зажим. Еще мгновение, и кровотечение
было остановлено... - За одиннадцать лет совместной работы с Сергеем
Дмитриевичем Терновским мы, его сотрудники, невольно фиксировали в памяти
каждый его жест во время операции. Изящные руки его самой природой были
предназначены для детской хирургии. Сергей Дмитриевич действовал
удивительно нежно и деликатно, легко и быстро орудуя узеньким пинцетом или
маленькими ножницами. В дни XXV Всесоюзного съезда хирургов Сергей
Дмитриевич демонстрировал операции, которые вызвали восхищение делегатов
своей ювелирностью и элегантностью.
Профессор Б. А. Петров - один из учеников С. С. Юдина. Операцию
искусственного пищевода он делал мастерски. Крови во время вмешательства не
было, как будто разрезы проходили в бессосудных зонах. Движения Бориса
Александровича были чрезвычайно экономны. Казалось, что из всех вариантов
каждый раз он избирает наиболее простой. Когда иглодержатель поворачивался
в его кисти, то конец иглы, подчиняясь твердой воле, на мгновение застывал
перед кишечной стенкой, затем погружался в нее, скользя два-три миллиметра
в заданном слое, и появлялся наружу именно там, где его ожидали. Каждый
стежок был аккуратным, а линия шва в целом - ровной и красивой... Помогая
Б. А. Петрову, мы невольно любовались - такой четкой и безупречной была его
техника.
Существовала еще одна примета, общая для многих хирургов. Но и она в
последнее время исчезает. Расскажу о ней подробнее.
Главный врач Русаковской больницы Виктор Алексеевич Кружков -
небольшого роста, широкоплечий, неизменно улыбающийся, слегка надушенный
хорошими духами - был настоящим детским врачом. В любую погоду, летом и
зимой он мелкими, но энергичными шагами, без пальто, переходил из одного
здания в другое на нашей обширной территории. Кожа его лица была тонкой и
удивительно нежной, как у ребенка. Втайне он этим гордился, и когда ему
говорили, что он выглядит "как херувим", то Виктор Алексеевич самодовольно