"Берли Догерти. Здравствуй, Никто" - читать интересную книгу автора

экзамене. Это ведь тоже история.
Я невольно простонал.
- К тому же, очень важно быть в курсе событий. Из этого состоит жизнь,
Крис.
- Ладно тебе, пап. Нам в школе этим все уши прожужжали.
- И правильно. История совершается сейчас - каждый день, каждый час.
Важнее, если хочешь знать, ничего и нет. Это тебе не мульти-ки про
Микки-Мауса.
- Ладно, пойду к себе, - я поднялся с кресла.
- Не рано ли?
- Я что-то вымотался сегодня. - Мне было досадно, что я так и не сумел
заговорить с отцом о том, что меня по-настоящему волновало. Не понимаю,
почему это всегда бывает так сложно.
- Надо будет вам посудомоечную машину купить, - зевнул он.
Я сочинил песню для Элен. Посидел над гитарой, подобрал кое-какие
аккорды и еще раз попробовал все сначала, теперь в миноре. Сочинил еще один
куплет и стал напевать его, поставив ногу на кровать и примостив гитару на
колене. Этот куплет мне так понравился, что я пропел его еще раз, во весь
голос. Гай в соседней комнате запустил мне в стенку какой-то книгой, а кот,
отчаявшись найти спокойное местечко в доме, сбежал вниз и выскочил на улицу.
Я на всякий случай записал аккорды, сунул чистую кассету в магнитолу и еще
раз спел всю песню от начала до конца, добавив несколько проигрышей на
басах. Я подумал, что завтра можно будет еще раз ее записать, сделав
аккомпанемент поинтересней, только надо будет достать новый медиатор. Вместо
медиатора у меня была пластмассовая бирка, которыми скрепляют пакеты с
хлебом в магазине, но она уже раскололась. Я попробовал еще раз сменить
тональность. Всем аккордам, которые я знал, меня научила Элен. Может быть, в
один прекрасный день я стану играть не хуже Джимми Хендрикса. Ладно, завтра
по дороге в школу закину кассету с песней, прямо как есть, в почтовый ящик
Элен.
Я посмотрел на часы - было почти двенадцать. Спустившись вниз, я
обнаружил, что отец полулежит на софе, задрав ноги, и смотрит какой-то фильм
для полуночников.
- Зачем ты смотришь это убожество? - удивился я. - На тебя не похоже.
- В самых неприличных местах я закрываю глаза.
- Пап, - я рассеяно уставился на экран, - а что у вас случилось с
мамой? - Я сам не ожидал, что задам ему этот вопрос именно сейчас.
Женщина на экране интригующе улыбнулась мне и что-то проворковала. В
какой-то момент я понадеялся, что отец не расслышал, что за ерунду я
сболтнул. Если бы он переспросил меня, я бы не стал повторять.
- Ты сам знаешь. - Отец сделал паузу. Казалось, он ждал, что еще
интересного скажет ему эта женщина на экране. - Она ушла от меня, вот и все.
- Но почему?
Отец так посмотрел на меня, словно хотел сказать, чтобы я не лез не в
свое дело. Я не обиделся бы, если бы он так и сказал. Он поморщился,
крутанулся на софе и сел, причем проделал этот маневр так натужно, словно он
был дряхлым стариком, измученным радикулитом.
- Она встретила другого, вот и все. Он был моложе меня, волос на
макушке имел побольше, носил стильные свитера, читал умные книги. Вот она
решила, что он ей нравится, и ушла к нему.