"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

Причем это не значит, что у кого-то была машина. На подпорной стенке позади
двора высился дощатый забор, а за ним маячил многоквартирный дом, изо всех
окон которого к высоченному, пропитанному креозотом столбу, вкопанному сразу
за стенкой, тянулись бельевые веревки.
Но во дворе был Дональд, и я пустился бегом. Болтая, гомоня, споря,
побросав на снег куртки, в выбившихся из штанов рубахах и съехавших
набекрень шерстяных шапчонках приятели нарезали одной из Смитовых угольных
лопат снежные кирпичи и кольцом выкладывали основание. Раскрасневшиеся
физиономии, изо ртов клубы пара. Ребята возводили иглу все выше, все меньше
становилась окружность верхнего кольца, а я наблюдал, проникаясь ощущением
какого-то метафизического самоотрицания этой штуковины: шаг за шагом она
устраняла себя как идею из-под неба и солнца. Я чувствовал, что строится
никакое не жилище, а овеществленный уход от благотворности светлого дня, и
меня волновала эта накликаемая тьма, эта дерзостная замкнутость, которую
некий упрямый дух саморазрушения словно бы наделил тайной возможностью
жизни, да такой, что лучше в нее не соваться. От полноты чувств я
подпрыгивал на месте, раз за разом приливами дрожи нарочно вызывая в теле
ощущение остроты бытия. Мало-помалу свет загородили, и, когда последний
квадрат мокрого снега уложили в вершину полусферы, мой брат, работавший
внутри, совсем исчез.
Я был в восторге. Иглу получилось на славу, даже не верилось, что его
выстроили эти пятеро спорящих, пихающихся, орущих мальчишек. Дональд
аккуратно прокопал себе сбоку выход, и сообща они пристроили еще и крытый
коридорчик, нечто вроде сводчатого тамбура, чтобы сквозь него заползать
внутрь. Потом притащили шланг, обдали хижину водой, чтобы снег промерз и
закаменел. Затем палкой от метлы проковыряли сверху дырку для воздуха, и
работа закончилась.
Уже на следующий день наше иглу по всему кварталу стало притчей во
языцех. Не только ребятишки, но и взрослые протискивались с улицы по
проходику, чтобы взглянуть на него, - доктор Перельман (наш домашний зубной
врач и друг семьи, живший в многоквартирном доме через улицу), шофер госпожи
Сильвер, занимавший комнатку над гаражом в особняке покойного судьи на углу,
лейтенант Галарди из отдела санитарной обработки, живший на 173-й улице,
другие мамаши и папаши, чьи фамилии были мне неведомы.
Мать выдала кусок старого ковра и свечку, и пятеро строителей засели в
хижине, лишь изредка уступая просьбам собравшихся вокруг ребятишек,
назойливо домогавшихся своей очереди посидеть внутри. На самом-то деле им
уже прискучило это домовладение, достаточно скоро они поняли, что самым
интересным было как раз строительство, зато почти ничем не хуже оказалось
ощущение власти над приятелями и ребятишками помладше: тому отказать,
другого пустить, подробно втолковав правила внутреннего распорядка - ну, раз
уж допущен. Какое-то время обсуждался план сделать вход платным, однако
решили вместо этого брать натурой, кто что предложит - один малыш отдал
американский флаг на палочке, и его водрузили на крышу, как это сделал Пири6
на Северном полюсе, другой дал конфету, еще один - недоеденный бутерброд с
маслом и джемом, и так далее. Как младший брат одного из
архитекторов-основателей, я был особым образом связан с объектом; первым из
гостей меня допустили внутрь, и с той поры я мог более или менее
беспрепятственно влезать и вылезать по своему почину, если в тот момент в
хижине было не слишком много народу.