"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

достаточно туманно, но, увидев их после того, как я на них так насмотрелся
на картинках, плакатах и значках, - наконец-то увидев их въяве, я
почувствовал прилив невероятного счастья. Хотелось прыгать и скакать, меня
распирало от радости.
Они казались мне закадычными моими друзьями.
С лестницы мы сошли прямо на территорию. На всех павильонах развевались
флаги. Широкие дороги были выкрашены красным, желтым и голубым. Они были
абсолютно чистыми. Здания в большинстве были стремительных очертаний, со
скругленными углами, какими и должны были в моем представлении быть здания
будущего. Мы пошли по авеню Радуги. Погода стояла чудесная. Вокруг
полным-полно людей. Все улыбаются, болтают, показывают туда и сюда и
заглядывают в свои путеводители. Мы шли дальше по аллее Конституции. Вдоль
нее тянулись клумбы с замечательными цветущими тюльпанами. На Выставке
имелся свой парк автобусов. Имелись свои тракторные поезда, и Норма решила,
что мы должны на таком поезде прокатиться. Оранжево-голубой электрический
трактор тащил с десяток вагончиков на резиновом ходу, и, когда водитель
сигналил, раздавались первые такты известного шлягера "Тротуары Нью-Йорка":
"Ист-Сайд, Вест-Сайд, где бы ты ни шел..." Норма хотела, чтобы мы просто
немножко поосмотрелись и сориентировались. Мы сели в последний вагончик
поезда, и на поворотах его все время немножко заносило. Нет, ну чуть-чуть,
конечно - не то что на каких-нибудь русских горках, которые виднелись вдали
на развлекательной части Выставки; поезд поневоле ехал медленно, потому что
вокруг толпами гулял народ. Семейными группками люди прохаживались и
останавливались сфотографироваться на фоне выставочных зданий. В толпе
мелькали серые форменные жакеты и шляпки женщин-экскурсоводов. Шарканье
подошв стояло у меня в ушах, как несмолкаемый говор или как звук, который в
моем воображении издавало бы огромное стадо антилоп, медленно продвигающихся
в высокой траве. Мы обошли по кольцу Коммерции, прошли площадь Света и
прогулялись под самыми Трилоном и Перисферой, которые в такой близи,
казалось, заслоняли весь небосклон. На картинках они вовсе не выглядели
такими огромными. Это были единственные белые строения на всем обозримом
пространстве. Они ослепляли. Казалось, они вот-вот взлетят, они выглядели
легкими-легкими, легче воздуха. Их соединял пандус, и на нем видна была
цепочка людей, вырисовывающихся на фоне неба. Мы прошли мимо статуи Джорджа
Вашингтона. У меня была карта, я на нее поглядывал. Но когда рядом Норма, в
этом не было необходимости. Она знала все.
- Ну-ка, давайте наметим порядок обхода, - сказала она.
Она была очень рада, что я иду с ними, даже решила сама принять участие
в нашем празднике.
- Мне еще пока не надо на службу, так что давайте-ка начнем с небольшой
программы самообразования. К примеру, нам стоит, пожалуй, взглянуть на
интересные зарубежные павильоны типа Исландии или Румынии.
У меня так все внутри и опустилось. Но Мег хмыкнула:
- Норма, брось издеваться! - И, глянув вверх, я заметил, что глаза
Нормы смеются; еще раз подумалось: до чего она странная мать - знает, что
детям нравится и что им противно. Я тоже рассмеялся.
Мы проехали по мосту Движения и вышли, конечно же, у павильона
"Дженерал моторс". С него начинали все. Мы встали в длинную очередь,
поднимавшуюся на пандус, заворачивающую за угол, потом еще раз за угол
огромного обтекаемого здания со скругленными углами и стенами без окон. Оно