"Густав Даниловский. Мария Магдалина [love]" - читать интересную книгу автора

"У нас все грешно, все непристойно, - думала она, - все запрещено
суровыми предписаниями жестокого закона! А там, на широком востоке и
западе, мир, ликующий радостью жизни, где любовь и восторги не считаются
грехом, но даром богов, предметом искусства и религиозного обряда! Тут
только стонут покаянные псалмы, а там на чудном эллинском языке поют
свадебные песни, нежно звенят струны и уносятся девушки в легком танце".
Мария подняла вверх руки, сладко потянулась и поймала в сложенные
ладони проскользнувший в щель луч заходящего солнца.
Инструмент соскользнул с колен и, падая, тихо зазвенел всеми струнами.
Мария потянула воздух ноздрями и почувствовала одуряющий аромат мирры
и благовоний, несшихся от бассейна, в который Дебора погрузила по локоть
темные руки.
Когда рабыня распустила в воде благовония, Мария быстрым движением
сбросила платье и сандалии, погрузилась в бассейн, потом раскачалась
слегка, любуясь взволновавшейся водой, описывавшей вокруг нее широкие
круги, и, разыгравшись, как сирена, стала брызгать на Дебору водой;
окунулась на миг, вынырнула и ловко, словно пантера, выскочила на циновку.
По ее покрасневшему телу пробежала мимолетная дрожь озноба.
Она схватила край покрывала и окуталась белоснежной тканью,
облепившей ее, словно золотистая оболочка. Дебора между тем просушивала
волосы, разделяла их на пряди, продушивала благовониями, заплетала в
бесчисленные косы, локоны, кудри и художественно укладывала на голове.
Мария вытиралась, медленно развертываясь из своей оболочки, словно
постепенно возникающая перед зрителем статуя, говоря:
- Приготовь желтый, шитый серебром пеплум и не забудь налить оливы во
все лампы, чтобы хватило до самого рассвета. Галилеянин придет сюда.
Дебора удивленно посмотрела на свою госпожу.
- Как?! Этот, в латаном плаще? - изумленно спросила она, тем более,
что Магдалина, ради родных, никогда не принимала здесь мужчин.
- Что ты понимаешь, - смеялась Магдалина, - он гораздо интереснее,
чем любой красавец, Сильный, как центавр, грудь как у гладиатора. Правда,
ноги и руки у него жилистые и волосатые, и он нескладный и тяжелый, но с
ним порядком измучишься, пока он устанет. Я знаю его, он наверно придет,
но я отправлю его ни с чем, можешь воспользоваться им, если хочешь, - не
пожалеешь!
"Отправлю ни с чем", - повторила она про себя и вспыхнула от
раздражения, смешанного с гневом, вспомнив, что он осмелился покинуть ее,
отдавшуюся ему такой девственно-юной и чистой, осмелился расстаться с той,
из-за которой безумствует столько людей, готовых растратить ради нее все
состояние. Если б она только пожелала, ей бы пригоршнями сыпали золото и
драгоценности. А он не истратил ни обола, получил все даром и оставил ее,
как недопитый кубок.
Мария отбросила прочь покрывало, туго стянула поданную ей перевязку,
заколола ее снизу и села в кресло с высокими поручнями, Машинально
положила она на пододвинутую скамеечку белые ноги, и пока Дебора шлифовала
ногти и покрывала их краской, Мария погрузилась в вечно дорогие
воспоминания о стране детства, о холмах, лугах и озере Галилеи. Она
почувствовала аромат родных лугов, полных иссопа, фиалок, мяты. Мелькнули
перед глазами красные одуряющие цветы олеандра. Зазвенели колокольчики
возвращающихся домой стад. Вспомнились загорелые лица пастухов. Засинела в