"Густав Даниловский. Мария Магдалина [love]" - читать интересную книгу автора

прошла через сад и скрылась в сенях.
Настроение было нарушено.
Марфу поведение сестры совсем расстроило, она поспешила похлопотать
об ужине. Но ни белый хлеб, ни мед, ни кувшин с вином не в состоянии были
разогнать воцарившееся после ухода Марии молчание.
Суровая сосредоточенность Симона и мечтательная задумчивость Лазаря
повлияли на Марфу. Иуда ел рассеянно, всматриваясь то в прозрачную даль,
то в колеблющиеся на песчаной дорожке солнечные пятна и дрожащие тени
листьев...
Он раздумывал, как ему понять поведение Марии. Она, правда, ушла, но
без гнева, напротив, словно заманивая его веселой песенкой. Кому же она
пела, как не ему? Ведь не добродетели Марфы она пела, не убожеству Лазаря
и не седой старости Симона?..
Сердце Иуды сильно билось, грудь вздымалась, и, пристально глядя на
плоскую крышу дома, в ту сторону, где находились комнаты Марии, он говорил
себе:
- Должен.., и войду туда ночью!..


Глава 2


Придя к себе, Мария велела Деборе убрать комнату, как можно роскошнее
и красивее, покрыть шкурами и коврами весь пол, достать из сундуков и
развешать по стенам яркие занавеси, расставить на столах статуэтки,
подсвечники и различные безделушки из бронзы, мрамора и перламутра,
приготовить ароматную купель и повязки для волос.
Дебора торопливо суетилась по комнате, а Мария, проводя пальцами по
струнам псалтири, шаловливо усмехалась своим собственным мыслям.
Мария знала уже теперь наверное, что Иуда приходил к ним главным
образом ради нее. Она заметила, какое впечатление произвела на него, и
знала, что он придет ночью.
Она решила сначала ослепить его роскошью, поиграть с ним, дать
надежду, а потом оттолкнуть. Так она отомстит ему, не за то, что произошло
в ту памятную безумную ночь на лугу, заросшем цветами, травами и лещиной,
на берегу, под лазурный шепот озера. Это должно было случиться не с тем,
так с другим из ее поклонников. Иуда оказался только более смелым и
дерзким, как и пристало мужу.
Мощны и жгучи были его объятья, словно обручи раскаленного железа;
как пылающие клейма горели его порывистые поцелуи на ее груди, губах,
бедрах и плечах. Ошеломляющими казались дикие взрывы его хищной страсти и
глухое, непонятное, таинственное, словно первобытная речь, бормотанье
бессвязных слов, смесь ласки, сладострастья и бесстыдства. Он осилил ее,
как лев ягненка.
Те памятные, звездные ночи, холодные до неистовой дрожи, а в то же
время парные и душные, она проводила вместе с ним на ароматных травах,
превращаясь из гибкой девушки в розовую, изнеженную и страстную женщину.
При этом воспоминании закипела кровь Марии, и легкое чувственное
возбуждение, словно прикосновение крыльев мотылька, пробежало вдоль спины.
Он имел все: ее первый крик, стон, стыд - и ушел от нее, оставил,