"Анатолий Днепров. Две минуты одиночества" - читать интересную книгу автора

была пуста. Сотрудники давно разошлись по домам. Я никого не пригласил на
это испытание. Я даже никому не намекнул, что оно произойдет. Откровенно
говоря, в тот момент, когда все отказались участвовать в эксперименте, мне с
обиды показалось, что сотрудники работают со мной вовсе не ради науки, а
ради тех лир, которые им дают возможность существовать так, как они считают
нужным. Они охотно делают то, что не нарушает их обычного существования, но
отнюдь не горят желанием познать неизвестное. Поэтому я и решил провести
опыты без них.
- А это не страшно? - спросил меня художник, немного смущаясь. Я
заметил, что на нем был новый костюм и новая шляпа.
- Как Анджела? - опросил я, пытаясь оставить его вопрос без ответа.
Ведь я сам не знал, страшно это или нет.
- Она очень счастлива. Мы снова переехали в комнату синьоры Больди. Что
я должен делать, синьор профессор?
- О, ничего особенного. Побыть вот в этой одежде две минуты в
одиночестве, в темной комнате.
- Всего лишь?
- Да.
- И что будет после?
- А после вы мне расскажете все, что вы чувствовали, переживали, может
быть, видели...
- Видел? Разве можно увидеть что-нибудь в полной темноте!
- Ну, может быть, вам приснится сон или что-нибудь в этом роде.
- А почему вы думаете, что я обязательно усну за эти две минуты? Я не
хочу спать.
- Я ничего не думаю, Ренато. Но такая возможность есть. Вы будете
совершенно один в полной тишине, и может случиться, что вы уснете.
Обязательно запомните все, что вам приснится!
- Но если я не захочу уснуть, это будет хорошо или плохо?
- Как получится... А сейчас раздевайтесь и натягивайте на себя костюм.
Он переоделся в камере. Когда он вышел, я не мог удержаться, чтобы не
улыбнуться. Плотно облегающий фигуру зеленый резиновый комбинезон придавал
ему вид артиста цирка, изображающего фантастическое пресмыкающееся. Кабель с
огромным количеством тонких проводов волочился за ним, как хвост.
Я проверил приборы, включил электрокардиограф, электроэнцефалограф,
прибор для измерения кровяного давления и прибор для записи напряженности
мускулатуры. Я хотел, чтобы мой эксперимент сопровождался непрерывным
объективным контролем за состоянием организма испытуемого. Я должен был
знать, когда он будет спокоен, когда взволнован, когда усталым, когда
подавленным... Данные записывались синхронно на магнитную ленту... Отдельный
моток магнитной ленты я оставил для того, чтобы записать рассказ Ренато. Он
так и не пригодился...
Я включил генераторы и подождал, пока режим электронных ламп не
установился. Начала работать развертка электроннолучевой трубки. Медленно
завертелись диски прибора магнитной записи. На четырех осциллографических
экранах поплыли зеленые волны. Это биение сердца, биотоки мозга, давление
крови, напряжение мускулатуры. Опыт начался.
Мир искусственных ощущений обрушился на человека... Я с некоторым
страхом посмотрел на слегка гудевший прибор, в котором теперь для Ренато
была заключена вся вселенная...