"Сергей Дмитренко. Золотому сердцу Троя" - читать интересную книгу автора

одиночества и печали. Но сколько я ни смотрю, ничего живого я не замечаю.
Что самое удивительное - так это ощущение живого взгляда в этом странно
покинутом и заброшенном мире. И этот взгляд я продолжаю ощущать еще долго
после пробуждения. От него не веет опасностью, только на душе становится
как-то муторно и тревожно. И я, весь в тревоге и тоске, просыпаюсь.
Мои видения с каждым разом становились все более яркими и
отчетливыми. И если сначала мои путешествия проходили как бы в легком
тумане, то теперь я отчетливо видел каждую мелочь: трещинку на древнем
камне, осколки прозрачного желтоватого стекла в окне, какой-то странной
формы и цвета мусор, ржавые куски погнутого и изъеденного временем металла.
Я стал даже испытывать странное ощущение покоя и комфорта среди этого
унылого ландшафта. И сопровождающий меня взгляд уже так не тревожил меня.
Каждый раз сон заканчивался почти в одном и том же месте - я стою
в центре старого города среди полуразвалившихся зданий, где-то далеко
впереди
меня в конце улицы виден выход на большую площадь. Правда, сколько я не
пытался подойти к этой площади, кривые улицы уводили меня от нее все дальше
и дальше. Странно, что я так стремился разумом туда попасть, тогда как мои
ноги, словно повинуясь каким-то чужим командам, несли меня в совершенно
противоположном направлении.
В последнее время я уже с привычным нетерпением и совершенно без
всякого страха ждал ночного сеанса, но эти странные сны посещали меня не
каждый день. Я пробовал экспериментировать: засыпал на голодный желудок,
весь день, просидев на одних соках, наедался до отвала, выпивал за день
несколько литров вина и хмельной отправлялся в постель, иногда пробовал и
снотворное. Но эффект от этих попыток был нулевым - странные сны не
подчинялись никакому заметному для меня ритму. И я давно перестал с ними
бороться, воспринимая их появление уже почти как должное.
И в этот день, как и во все предыдущие, я быстро приготовил и
проглотил
завтрак, на ходу оделся и побежал на работу. И хотя в гараже у меня стояла
сверкающая новенькая машина (подарок родителей), в это утро я сознательно
вышел пораньше, чтобы пойти на работу пешком.
Работа моя, а работал я в небольшом компьютерном центре одной
транспортной фирмы, находилась от моего дома в трех кварталах пути. Мои
родители были против моей работы, им не нравилось, что я, отпрыск когда-то
знатного и славного рода, целый день сижу за столом и нажимаю на кнопки.
Отец к моему увлечению компьютерной техникой всегда относился с известной
долей снисходительности, хотя и не принимал этого занятия всерьез. Он
надеялся, что со временем я остыну и займусь более серьезной работой, а вот
мать каждый раз во время нашей очередной встречи неодобрительно поджимала
губы, начинала мне выговаривать и надоедать, прося, чтобы я бросил эту
работу и занялся чем-нибудь полезным. Правда из всех наших с ней разговоров
я так и не понял о чем это таком "полезном" идет речь.
Со временем я научился бороться с этими нудными наставлениями - я
хватал мать в охапку, кружил, а потом оставлял ее, раскрасневшуюся и
смягченную, в комнате и отправлялся в сад, где до седьмого пота помогал
нашему садовнику возиться с ее любимыми розами, чем окончательно завоевывал
ее расположение. На следующий приезд все повторялось сначала, но я знал, как
любят меня мои старики и давно уже научился терпимо относится к их