"Михаил Дмитриев. У тихой серебрянки (про войну)" - читать интересную книгу автора

принести такую весть. Нелегко ей было добираться до Гадилович. Опасность
угрожала на каждом шагу. На сверженской пристани она попала в переплет.
Бургомистр Гадиловичской волости (он знал, что Корниенко - коммунист) сам
приехал сюда, чтобы руководить заготовкой дров и вывозом их на
железнодорожную станцию. Его грубый голос гремел в морозном воздухе, а
ременная плеть то и дело ударяла по спинам подводчиков. Татьяне Федоровне
удалось прошмыгнуть мимо бургомистра лишь тогда, когда он начал колотить
пожилого крестьянина за то, что мало положил дров на сани.
В Гадиловичи добралась лишь под самый вечер Баня Макарчиков все еще
возился с радиоприемником: паял, менял какие-то провода. А время бежало
быстро. Вот и двенадцатый час. Неужели не успеет этот расторопный, не по
годам смышленый подросток?
Он все-таки успел вовремя отремонтировать приемник. Перебивая шум,
треск, попискивание, раздался далекий родной голос - М.И.Калинин поздравлял
советский народ с наступающим Новым годом.
В этот момент кто-то требовательно забарабанил в наружную дверь. Ваня
выключил радиоприемник. Хорошо, что сидели в пристройке, отделенной сенями
от жилой половины дома. Сюда прямо не могли войти.
Мать Вани выскочила из пристройки и долго не возвращалась. Наконец она
вошла, тяжело опустилась на ящик. - Немцы заходили. Приехала какая-то
воинская часть. Трое хотели у нас остановиться, но увидели, что ребенок
больной. Тифа боятся... Боятся, а последний десяток яиц забрали гады
Татьяне Федоровне нельзя было уходить из Гадилович: комендантский час.
А утром, слушая последние известия, она записала названия городов,
освобожденных Красной Армией.
И вот теперь мы сидим вместе с ней, секретарем подпольной партийной
организации, за одним столом. Чуть начатая бутыль водки стоит посередине,
обставленная нехитрыми крестьянскими закусками. Голос Татьяны Федоровны
звучит вполсилы, и мы тоже тихонько подпеваем. Сначала поем "Интернационал",
затем "По военной дороге", "Катюшу". Когда же начали "Из-за острова на
стрежень", мне вдруг вспомнился наш сосед Змитрок Кирчевский, который
сказал, что и подо льдом речка течет. Будто он, наш сосед, был вот здесь,
среди нас, подпольщиков...
На следующий день, как только рассвело, мы начали готовить листовку. В
ней говорилось, что гитлеровские войска отброшены от Москвы. Ночью эта
листовка появилась на заборах и стенах домов в Свержене, Серебрянке,
ближайших деревнях. Часть листовок переслали в Красницу и Гадиловичи.


НЕ ПАЛИ ДУХОМ



1


В феврале 1942 года среди населения распространились слухи, будто немцы
отпускают из лагерей военнопленных, если кто-то из родственников или близких
знакомых с разрешения бургомистра волости возьмет их на поруки. Вот Катюша
Савельева и подумала: а вдруг встретит своих братьев (четверо ушли на фронт)