"Михаил Дмитриев. У тихой серебрянки (про войну)" - читать интересную книгу автора

домов во многих деревнях волости и в самом Свержене появились листовки на
тетрадных страницах. "Новые власти" опять ругали окруженцев, грозили
комендатурой. Зато наш сосед Змитрок Кильчевский, обычно уравновешенный,
степенный старик, взволнованно говорил мне:
- Правду в мешке не утаишь! Аж на душе легче стало от этих листков...
Ну и что, ежели бои в Подмосковье? Никогда не сдастся Москва. Никогда, вот
поверь мне, старику, никогда! - Кирчевский вдруг повернулся, кивнул на
речку. - Вот скоро мороз скует ее. А вода и подо льдом течет! Так и тут:
сколько бы "бобики" ни подбрехивали фашистам, люди знают правду. Правду
ничем не задушишь. Она, как наша тихая Серебрянка, и подо льдом течет!
Безусловно, Змитрок Кирчевский не знал, что сводка Совинформбюро и
листовка - дело рук моих товарищей, нашей организации.
Радостно было у меня на душе, что люди в тот день повеселели. Женщины
подолгу простаивали у колодцев, мужчины чаще ходили друг к другу выкурить
цигарку. Будто это был праздник, а не обычный день...
Пришла из Кормы Катюша. Она завязала знакомство с Николаем Купцовым,
Титом Мятниковым, Михаилом Мельниковым и Александром Руденко, которые
работали в кормянской типографии. Катюша была хорошо знакома с учителем
Исаком Павловичем Костюченко. Он составлял и редактировал листовки. Купцов,
Мельников и Руденко с большим риском для жизни набирали и печатали их в
типографии, а в это время Тит Мятников стоял на посту. Готовые листовки
Купцов на велосипеде привозил к Катюше. Она их прятала в тайнике,
оборудованном в сарае с сеном.
Катюша рассказала, что в Корме гитлеровцы начали расстреливать евреев,
причем семьями. В Серебрянке работали четыре сапожника из Сверженя. Мы их
предупредили об опасности, но спасти не смогли. Вскоре фашисты во рву возле
Сверженя расстреляли всех евреев, даже грудных детей.
Продолжали принимать молодежь в подпольную организацию. На очередном
собрании точно определили обязанности каждого. По рекомендации коммунистов
моим заместителем стала Нина Игнатьевна Левенкова, кандидат в члены ВКП(б),
учительница. Боевая, острая на язык, она могла одной лишь едкой шуткой
поставить на место недисциплинированного. Михаил Прохоров отвечал за сбор и
учет оружия, Иван Титович Потапенко - за работу с бывшими красноармейцами,
осевшими на зиму в деревнях. Екатерине Савельевой поручили разведку в
Кормянском районе, а Марии Потапенко и Нине Кудасовой - в своем,
Журавичском. Михаила Лукашова обязали собирать информацию о деятельности
полицейских, старосты и бургомистра (его родственник Яков Янченко служил в
полиции и мог выболтать нужные нам сведения). Собирать такую же информацию и
передавать ее через Нину Левенкову должен был а Яков Яковлевич Якубов,
человек уже в годах, но постоянно сотрудничавший с нашей комсомольской
организацией.
На этом же собрании по рекомендации Левенковой приняли в члены нашего
подполья Валентину Кондратенко, которая проживала в деревне Маленик Довского
сельсовета. Договорились и о подготовке к приему в организацию Михаила
Комарова. Он был неразговорчив, но замкнутость эта от природы да еще от
лютой ненависти к оккупантам и их приспешникам. Михаил отличался
самостоятельностью суждений, давал точные характеристики людям. Вскоре он
стал хорошим подпольщиком.