"Михаил Дмитриев. У тихой серебрянки (про войну)" - читать интересную книгу автора

остановилась. Из кабины неуклюже вывалился шофер и остался неподвижно лежать
у подножки.
Снова пулемет в руках Михаила стал выбивать металлическую дробь. Теперь
горела не только кабина - занялись и ящики в кузове.
Михаил опустил руки, и пулемет умолк.
- Ну вот... первый шаг... сделан, - отрывисто, с паузами сказал
Прохоров.
Мы заглянули в кабину: там, свесив голову, полусидел офицер. Он был
мертв.


3


Пулемет спрятали в том же месте. Запасные диски сунули под кучу
валежника. Если вдруг кто-либо обнаружит пулемет, то хоть диски нам
останутся.
Теперь в руках у меня и Михаила ножики и обычные корзины. Правда, нет
еще ни одного гриба. Мы торопимся на старую вырубку, чтобы нарезать опят, а
в душе и радость, и тревога одновременно. Наконец-то сделано настоящее дело!
Но... только все ли сойдет нам с рук? И не столько нам, как Хмеленцу и
Серебрянке. Машина-то сожжена между этими деревнями.
Беспокойство гнало нас домой. Терпения хватило лишь на то, чтобы
собрать по полкорзины опят, да и то без разбора - какие под руки попадались,
те и резали.
Возвращались торопливо, но возле деревни долго сидели в кустах,
наблюдая за улицей и шоссе. Кажется, ничего подозрительного нет. По дороге
проносятся машины, не останавливаясь в Серебрянке. Немцев не видно на улице.
Люди как ни в чем не бывало копают картошку на огородах.
- Порядочек! - шепчет Михаил и вдруг без всякого перехода спрашивает: -
А ты помнишь, какое сегодня число?
Вот это да! Сегодня же первое сентября - начало занятий в школе! Было
бы, если бы не война. Вот она, школа, зияет незастекленными окнами. Пусто,
безлюдно возле нее.
Уже садилось солнце, а о машине, сожженной в полутора километрах от
Серебрянки, никто не говорил. Было даже обидно: сделали такое дело, а люди
не знают.
Вечером я пошел к Нине Язиковой.
- Давненько, коллега, не виделись, давненько, - сказала она. - Почему
не заходишь? Все с Прохоровым водишься, а нас забыл.
- Да вот зашел... Может, есть что-либо из художественной литературы?
Захотелось почитать, а то и азбуку можно забыть.
- Найдется. Ну, так с первым сентября, Михаил Афанасьевич! Отличных вам
успехов в воспитании подрастающего поколения... - Слезы заблестели в ее
глазах.
Нина вздохнула, опустила голову. Белокурые волосы заслонили впалые
щеки. Но такое длилось с минуту. Нина резко приподняла голову, зачесала
волосы на затылок, положила подбородок на сплетенные пальцы рук.
- Почему же ты молчишь? Почему и меня не поздравишь?
Тихо тикали ходики на стене, рядом висел отрывной календарь, а на нем