"Яков Длуголенский. Сиракузовы против Лапиных" - читать интересную книгу автора

вам...
И тогда мы, все еще не веря своему счастью, принялись писать.
И вот тут-то я и решил поставить тройную фамилию, и еще семеро, глядя
на меня, решили поставить тоже: кто добавил материнскую, а кто теткину.
Уж если Михайла Михайлович, рассудили мы, берется узнать нас без
фамилий, то уж с такими фамилиями узнает наверняка.

9. Эксперимент (продолжение)

Вечером, наступив в потемках на нашего кота Кирюшу, к нам ворвался
Михайла Михайлович и начал трясти перед обомлевшей теткой Розой контрольными
работами и спрашивать, есть ли у него ученик Сиракузов-Каменев-Лапин, и сам
же себе отвечал: нет, нету, потому что у него есть ученик Лапин, но,
оказывается при ближайшем рассмотрении, Лапина у него тоже нет.
"Да вот же, - хотела сказать Вера, - вот он сидит!.."
Но не сказала, так как следом вошли Сиракузовы-младшие и сели аккуратно
рядышком, поджидая, когда меня начнут пороть.
Я только увидел их, сразу понял, чего они ждут.
- Вот, полюбуйся! - говорил Михайла Михайлович, потрясая перед теткой
Розой контрольными работами. - И это называется работа на совесть! Этот
закоренелый двоечник Кушелев взял себе фамилию русского канцлера
Безбородко!.. А этот, с позволения сказать, Лапин... Я почти уверен, Роза,
что этому их кто-то научил. Только кто?
- Этому кто тебя научил? - строго спросила меня тетя Роза, которая в
отсутствие отца и матери заменяла нам их. - Вера ведь не взяла себе тройную
фамилию? Петр и Павел тоже!
Оба Сиракузова разом кивнули и скорбно уставились на меня.
- У Веры не было контрольной, - сказал я.
- Не было, - подтвердила Вера.
- Она ведь учится не у нас, а в шестом. И потом я не успел ей сказать,
что Ферапонт Григорьевич - тоже наш родственник. А Сиракузовы потому не
написали, - тут я с удовольствием поглядел в их сторону, - потому не
написали, что Ферапонт Григорьевич отодрал их за уши... А за других я не
отвечаю.
Оба Сиракузова еще более скорбно уставились на тетку Розу.
А Михайла Михайлович сказал:
- Ага!.. Все-таки ветер дует со стороны магазина, - и оживленно потер
руки. - Так я и думал, Роза. Ты знаешь, я ничего не имею против Каменева. Но
всему есть предел. Вот он и он испортили мне контрольную работу!.. Вернее,
пытались испортить. Но ни ему, ни ему это оказалось не по силам!..
- Да при чем здесь Каменев?! - удивился я. - Откуда он мог знать про
нашу контрольную? Сами говорили: можно писать с фамилиями, можно писать без
фамилий, а теперь говорите: кто-то пытался испортить эксперимент!..
- Какой эксперимент? - удивилась тетка Роза.
Михайла Михайлович, как мог, осторожно объяснил ей, что это была не
просто работа, а большой сложности психологический эксперимент.
- Тогда, извини, я не понимаю, чего ты хочешь, - сказала тетка Роза. -
Ну, не удался эксперимент... Бывает! Но никто после этого не бегает по
городу и не ищет без вины виноватых...
Вероятно, этого Михайла Михайлович никак не ожидал. Он думал найти в