"Аркан для бешеной селедки, или Все способы энергетической защиты по системе Жим Лам" - читать интересную книгу автора

За линию фронта

Как создается состояние предчувствия?

Знаки, которые нас предупреждают.

— Погода, наверное, опять испортится, — шофер вздохнул. Затем еще немного поглазел на стаю ворон, летающих над самым краем ущелья, и стал заводить машину.

Было раннее утро. Вся наша группа, состоящая из трех человек, медленно заполняла внутренность промерзшего за ночь автомобиля.

Не успев как следует отдохнуть после вчерашнего перелета и спартанского ночлега, мы даже не пытались прогнать утреннюю дремоту и только терпеливо ожидали, когда же наш «уазик» наконецто заведется. Нахохлившись, словно замерзшие воробьи, мы прижались друг к другу. Шевелиться и разговаривать не хотелось. Так что беседу о погоде, начатую шофером, никто не поддержал.

Я вспомнил, что вчера перед сном Полина рассказывала, как она представляет в уме отару овец и считает их для успокоения и скорейшего засыпания. А Женя дал ей совет, что, если считать сразу по две овцы, то можно уснуть в два раза быстрее.

Добрый он всетаки парень! И здесь постарался помочь! И главное, что его совет, кажется, пригодился, потому что на этом все ночные разговоры прекратились. И нам удалось погрузиться в долгожданный сон.

Сейчас меня тоже не отпускало ощущение, будто все пассажиры зеленой «буханки» тренируются по Жениному методу.

Машина чихала и кашляла, но заводиться упорно отказывалась. Водитель снова и снова запускал стартер.

— Птицы ведут себя беспокойно, играют… — пояснил он для спящей аудитории. Парень продолжал трудиться над непослушным зажиганием, с надеждой бросая взгляд в зеркало заднего вида. Собеседников в салоне попрежнему не было.

Мне стало его жалко. Чтобы поддержать разговор, я тихонько повернул голову к окну, стараясь не разбудить спящего товарища.

Через запотевшее стекло был виден край обрыва и птицы. Их черные силуэты мелькали на фоне рваных облаков. Они то неподвижно зависали, распластавшись в прохладном ветре, то резко бросались вниз и вверх, гоняясь друг за другом. Почемуто эта картина была какойто тревожной.

— Даа… — буркнул я в темноту. Неожиданно наш «Савраска» отозвался веселым ржанием. Совсем уже было уснувшие пассажиры зашевелились и стали потихоньку рассаживаться поудобнее, готовясь к дальней дороге.

Видавший виды «уазик» геологической экспедиции с ходу стал вытряхивать из нас остатки сна. Он упорно карабкался вверх по извилистой дороге, которая состояла из утрамбованной земли и камней.

Мы поднимались все выше и выше, а скорость… В общем, ее вообще не было. Зато трясло, качало и болтало от Души!

Я подумал, что вроде бы все налаживается: мы двигаемся к цели, аппаратура и вещи с нами. Только расслабился, собрался посмотреть в окно, чтобы полюбоваться красивыми видами горной дороги, как вдруг мотор замолчал, а шофер торжественно объявил:

— Приехали!

И вышел из кабины на воздух, зажав в руке рацию.

Щурясь от утреннего света, мы нехотя стали выбираться из машины.

И вот первый красочный утренний пейзаж: дорога закончилась, упершись в стену из большущих камней. Прислонившись к одному из валунов, наш водитель о чемто неторопливо беседовал по рации, иногда поглядывая то на неожиданную преграду, то на нас, тупо бродивших вокруг притихшего транспортного средства.

Наконец пришло время прояснить ситуацию. Наш провожатый, гордый своим положением, начал выступление перед группой — тремя московскими учеными, пытающимися добраться до берега озера ИссыкКуль через перевалы.

Выяснилось, что предсказания стаи ворон имели под собой более веские основания, чем могло показаться таким несведущим людям, как мы. Начинался октябрь, и погода в горах действительно стала меняться. По ночам сильно холодало, коегде прошли дожди, и почва стала подвижной. В горах участились обвалы, один из которых и преградил нам дорогу.

Шофер добавил в утешение, что нас «забросят» к цели нашего путешествия на вертолете, который обслуживает геологов, — так распорядились в управлении.

И вот мы снова трясемся по дороге с какимто бесконечным количеством поворотов. Справа горы, слева обрыв. Утренний холод добрался до самых костей, потому что отопление в машине оказалось отключенным — для экономии топлива. Настроение у всей группы опустилось до уровня пациента Петрова из анекдота, в котором доктор, заканчивая обход и выходя из палаты, говорит: «Всем до свиданья. А вы, Петров, прощайте».

…На окраине маленького поселка, примостившегося прямо рядом с отвесными склонами ущелья, была обустроена вертолетная площадка. Мы вышли из машины, совершенно обалдевшие от тряски и завывания двигателя. Выгрузили вещи и с удовольствием стали бродить по траве, разминая затекшие конечности и наслаждаясь внезапной тишиной.

Через некоторое время все, не сговариваясь, собрались у края обрыва, откуда открывался потрясающий вид на предгорья и степь. Так мы и стояли, зачарованные величественным зрелищем, забыв о холоде и глядя вдаль, вместо того чтобы взглянуть себе под ноги!

Неожиданно совсем близко раздался свистящий звук рассекаемого вертолетным винтом воздуха. Поднялся сильный вихрь, вокруг нас закружились сухая трава и Полинина шляпка от солнца. Большая железная стрекоза медленно поднималась изпод самого края ущелья, прямо под нашими ногами. Она будто вырастала изпод земли.

Подгоняемые шумом двигателя и ветром, мы побежали к месту посадки. Оно было обозначено кучкой плоских камней. Одежда раздувалась, как парус, обстреливая нас нашими же собственными отрывающимися пуговицами.

На площадке находились еще несколько человек, которые, видимо, были более опытными пассажирами вертолетного транспорта. В отличие от нас они терпеливо ожидали, когда машина сядет и винты перестанут вращаться. При этом не отходили далеко от места посадки и придерживали руками свои головные уборы.

Мы же получили хороший урок общения с ветром в виде внеплановой необходимости приводить в порядок собственную одежду.

Вот так бывает: не заладится день с самого начала… И ведь птицы тоже чтото чувствовали. Перелет из Москвы, ночлег, езда на «уазике», улетевшая Полинина шляпа… Слава Богу, все наши неприятности позади! На вертолете летать — это ведь не на машине по земле ездить, здесь неожиданностей быть не должно…

Но и это мнение тоже оказалось ошибочным!

Открылись двери воздушного «лайнера», и мы увидели, что внутри с комфортом разместились две железные бочки керосина по двести литров каждая. Бочки протекали, и поэтому на полу гуляла очень приличная лужа горючей жидкости. Запах был соответствующим.

Рядом с бочками пристроились два здоровенных железных контейнера с питанием для геологов. Посадочных мест было всего четыре, но, потеснившись, на них могли сесть и восемь человек, а с учетом места на бочках и контейнерах — еще больше.

Два пилота — один пожилой с усами, а другой совсем молоденький — весело поздоровались с нами и уселись за штурвал. Дверь в кабину пилотов отсутствовала.

Шофер «уазика» помахал нам на прощание. Он выглядел немного грустным, ведь его выступление перед приезжими закончилось.

В отличие от остальных участников нашей группы, у меня уже был большой опыт путешествий на вертолете. И надо сказать, что полеты доставляли мне массу удовольствия.

Я расположился возле иллюминатора, закрыл глаза и на минуту представил, как железная птица, которую повоенному ласково называют «вертушкой», поднимая клубы пыли, возносится в синее небо, оставляя внизу все проблемы. Но, не почувствовав знакомого дрожания корпуса и шума двигателей, я открыл глаза.

Наш Ми, почти бесшумно вращая лопастями, ехал, как авто по земле, прямо к краю пропасти. В этом неспешном движении было чтото противоестественное. Радужные образы моментально покинули мозг. Потеряв дар речи, я с ужасом наблюдал за развитием событий.

Даже не имеющие практики вертолетных полетов пассажиры насторожились, почувствовав напряжение, висевшее в воздухе. И вдруг вертолет сорвался с обрыва и полетел вниз.

В салоне находились шестеро мужчин и две женщины. Кто орал громче, разобрать было трудно. В иллюминатор были видны конструкции высоковольтной линии на дне ущелья. Они стремительно приближались. Бог ты мой, да что же это за деньто такой!

Тут неожиданно взревел мотор, и наше транспортное средство плавно начало набирать высоту.

Летчикивертолетчики принялись хохотать.

— Главное — не словить «дюймовочку»! — заорал старший, перекрикивая шум двигателя, и опять — в смех.

— Господи, спаси и помилуй! — обращение к Всевышнему шло из самой глубины моей трепещущей Души.

Всетаки не мне одному было страшно. Молодая симпатичная девушкагеолог встала и решительным шагом направилась в кабину к пилотам. Она начала очень эмоционально чтото им объяснять. Но шум двигателей был таким, что вскоре она поняла: говорить чтолибо бесполезно. Тогда девушка просто села на порожке пилотской кабины и стала смотреть в лобовое стекло.

Позже она объяснила нам, что вертолет просто спрыгнул с обрыва, чтобы потоком воздуха раскрутило лопасти. Пилоты применяют этот трюк для экономии топлива. А «дюймовочка» — это такая чрезвычайная ситуация, когда лопасти вертолета ломаются у основания, складываются вверх и машина камнем падает вниз.

Учитывая количество горючего на борту, при таком развитии событий шансов спастись у нас не было бы никаких.

Но мы все еще были живы… По крайней мере пока.

Старший из пилотов сжалился над посетительницей и пригласил ее на свое место, а сам встал позади пилотского кресла. Он принялся чтото кричать на ухо ей и молодому пилоту.

И тут стало понятно, что еще не все наши злоключения остались позади. Повернувшись к пассажирам, то есть к нам, капитан лайнера заявил, что сейчас его юный коллегастажер будет сдавать зачет по сложным фигурам высшего пилотажа. И предложил нам держаться кто за что может.

Машина резко пошла вправо — в моем иллюминаторе появилось изображение снега и скал; затем в другую сторону — и я увидел синее небо. Затем снова и снова чтото кудато крутилось и летело.

Приходилось с такой силой цепляться за что не поподя, что руки тряслись от напряжения, а пальцы побелели. Выражения наших лиц тоже были весьма живописными. Но смотреть друг на друга никто просто не успевал. Все пассажиры были заняты только одним делом: ловили летающие вещи и орали во все горло. Но все равно ничего не было слышно изза ревущего на пределе двигателя.

Подлетев к самому краю глубокого ущелья, вертолет своими колесами сбил кромку снега и, не снижая скорости, бросился вниз, потом, задрав нос, вверх. Женщины визжали, мужики ревели, а керосин весело плескался под ногами. В течение первых пяти минут полета мы получили омовение горючим практически с ног до головы и дальше уже просто перестали обращать не него внимание.

Не знаю, сколько времени продолжалась сдача того самого экстремального зачета и какую оценку получил стажер. Пролетев через трещину между двух каменных пиков, пилот выровнял вертолет и вежливо попросил девушку вернуться в салон.

Оказалось, что мы подлетаем к ИссыкКулю. Под нами появилась водная гладь. Солнечный свет заливал горы, пляжи и поселки на берегу.

Видимо, здесь было тепло, так как на пляжах отдыхало много народу. И, естественно, наши пилотыхулиганы не выдержали и пронеслись над одним из мест отдыха на высоте всего в несколько метров. Отдыхающие в ужасе попрыгали со своих мест, разбегаясь в разные стороны. Возможно, они решили, что вертолет падает.

К некоторому моему удивлению, мы вполне благополучно приземлились у окраины поселка. Мы с Женей стали выгружать из вертолета наши вещи. Полина отошла в сторону и присела на камень. Помоему, ей стало нехорошо. Она отвернулась в сторону.

Я ей от всего сердца посочувствовал. Мысленно…

В это время выяснилось, что молодой пилот просто пытался произвести впечатление на девушкугеолога, так как ему надоела холостяцкая жизнь. За это он получил пощечину и почетное звание придурка от своей избранницы. Вся наша группа ее поддержала.

Немного придя в себя, мы с заметным облегчением направились по тропинке, ведущей в поселок, подальше от вертолета и двух сумасшедших Мимино.

Долгий путь позади!

Наконецто перед нами столь желанный берег теплого озера! Керосином совсем не пахнет, а в кустах дикого шиповника гуляют настоящие фазаны. Вот они резко взмахивают крыльями и неуклюже, как большие зеленые куры с длинными хвостами, перелетают подальше от непрошеных гостей.

Под ногами — земля, на небе солнце, перед глазами — ИссыкКуль. Теперь все будет хорошо, можно успокоиться… Как там было: две овцы, четыре овцы…