"Томас Диш. 334" - читать интересную книгу автора

направился туда, где в бытность общаги конторским зданием помещался
служебный умывальник страхового отдела "Нью-Йорк Лайф". Он открыл дверь, и
зазвучала музыка: "Трах-бах! Ну что мне так кайфово?"

Трах-бах!
Ну что мне так кайфово?
Бум-дам!
А хрен его знает.

Он решил надеть белый свитер с белыми "левис" и белыми же кроссовками.
В волосы - успевшие снова почернеть и закурчавиться - он вчесал
осветлитель. Оглядел себя в зеркале над раковиной. Улыбнулся. Из динамиков
зазвучал любимый "фордовский" рекламный ролик. В одиночку он пустился в
пляс на пустом пространстве перед писсуарами, подпевая ролику.

До пристани, где швартовался Южный паром, было пятнадцать минут езды.
Официантки "пан-амовского" ресторанчика в павильоне на берегу носили точно
такую же форму, как Милли. Хоть это и было ему не по карману, он съел там
ленч - точно такой ленч, как Милли, может, прямо сейчас подает на высоте
семь тысяч футов. На чай он дал квотер. Теперь - не считая жетона метро,
чтобы вернуться в общагу, - у него не оставалось ни цента. Теперь свобода.
Он направился вдоль рядов скамеек, где каждый день усаживались старики
и старухи, смотреть на море и ждать смерти. Сегодня утром Берти ненавидел
стариков и старух не так сильно, как вчера вечером. Высаженные беспомощными
рядами, в ослепительном блеске послеполуденного солнца они казались
далеко-далеко, они не представляли угрозы, они не имели значения.
Ветерок с Гудзона пах солью, нефтью и гнилью. Не такой уж и плохой
запах. Вдохновляющий. Живи он не сейчас, а столетья назад, может, был бы
моряком. В голове промелькнули кусочки из фильмов про корабли. Пинком ноги
он пропихнул сквозь щель в ограждении пустую жестянку и проследил взглядом,
как та пляшет вверх-вниз на зеленых с черным отливом волнах.
В небе ревели джеты. Джеты сновали во все стороны. Она могла быть на
любом из них. Как она сказала неделю назад? "Я буду любить тебя всегда".
Неделю назад?
"Я буду любить тебя всегда". Будь у него нож, он мог бы вырезать это
на чем-нибудь.
Он чувствовал себя невероятно здорово. Абсолютно.
Вдоль берега, придерживаясь за ограждение, прошаркал старик в старом
костюме. Лицо его покрывала густая курчавая седая борода, а лысая макушка
блестела, как полицейский шлем. Берти отделился от ограждения, освобождая
проход.
- Что скажешь, парень? - произнес тот, сунув раскрытую ладонь в самое
лицо Берти.
- Прости, - сморщил нос Берти.
- Квотер не помешал бы. - Иностранный акцент. Испанский? Нет. Что-то
старик напоминал Берти; кого-то.
- Мне тоже.
Лысый бородач рассек перед самым его носом воздух кулаком с
отставленным средним пальцем, и тогда Берти вспомнил, на кого тот похож. На
Сократа!