"Димитр Димов. Табак" - читать интересную книгу автора

добилась, чтобы отца приняли на склад "Родоп". Когда директор местного
филиала "Родоп" был в хорошем настроении, он не без сочувствия выслушивал
своих работниц, особенно миловидных. Тронутый просьбой Лилы, он обещал
принять ее отца на работу. У Лилы были основания побаиваться его доброты, но
сейчас она об этом не думала.
Она открыла дверь и, выглянув в маленькую прихожую, выходившую во двор,
звонко крикнула:
- Папа, иди сюда!
Шишко чинил во дворе плиты, которые он принес из города на спине. Когда
его увольняли со складов, он принимался за ремесло жестянщика, используя
старые материалы и инструменты своего шурина, который держал небольшую, но
бойко работавшую мастерскую на главной улице. Шишко был человек
необразованный, но его знали все коммунисты городка. Известность его вела
свое начало еще с "тесняцких" времен,* когда члены партии устраивали сборы
на поляне за городом и удивляли горожан своей дисциплиной и успехами в
гимнастике. В гимнастических упражнениях Шишко всегда был первым, так как в
молодости обладал большой физической силой. Позднее партия сумела превратить
его силу в духовное мужество, и он не раз проявлял его в борьбе с хозяевами.
Коммунисты города высоко ценили его опытность в проведении стачек. Во время
одной стачки он при столкновении с полицией потерял глаз.
______________
* ...с "тесняцких" времен - то есть со временя до 1919 г. Болгарская
социал-демократическая партия в 1903 г. разделилась на так называемых
"широких социалистов", стоявших на позициях, близких меньшевикам, и на
"тесных" социалистов, близких большевикам и положивших в Болгарии начало
революционной марксистской партии рабочею класса. В мае 1919 г. партия
"тесных" социалистов была преобразована в Болгарскую коммунистическую
партию.

Вспотевший от жары и работы, Шишко вошел в комнату. Темя у него было
лысое, лицо красное и круглое. Мускулы на плечах и груди, которыми он
когда-то поражал своих товарищей на собраниях "тесняков", чувствовались и
теперь под ветхой, старательно заштопанной рубашкой.
- Папа, я ухожу, - сказала Лила.
- Куда? По делу? - озабоченно спросил Шишко.
На его лице мелькнуло выражение тревоги. Слово "дело" означало у них
встречу с товарищем-подпольщиком или партийное задание.
- Нет. У меня встреча с Павлом Моревым.
Шишко перевел дух. Павел Морев был членом областного комитета, он жил в
Софии - жил легально.
- Передай ему от меня привет и скажи, что ответственный в городском
комитете за складские организации взял слишком уж высокий прицел. Надо
немного дисциплинировать товарищей из "Эгейского моря". Понимают они тактику
или нет? Все уже на подозрении у полиции, а из-за моего увольнения
разбушевались и наломали дров. У меня, слава богу, пока руки есть - с голоду
не помру...
И Шишко протянул дочери свои громадные грубые руки. Он тяжело дышал,
так как страдал астмой, которая с возрастом все усиливалась.
- А что же нам делать, если не бушевать? - спросила Лила. - Покоряться,
словно мы не люди, а овцы?