"Димитр Димов. Душная ночь в Севилье " - читать интересную книгу автора

- Я никогда не рассказал бы вам историю Мануэлы Торрес, если бы мне не
предстояло сейчас увидеть ее тень... Каждая встреча с ней напоминает мне мое
прошлое, мои мечты, которые не осуществились, и заставляет душу сжиматься от
боли... Напрасно я старался снова разжечь в своем сердце пламень Гойи. Мой
бунт был неискренним, колорит мерк, забитый вульгарной крикливостью, что-то
невидимое погасило прежнюю страсть. Мало-помалу я приближался к порогу
старости, так ничего и не достигнув. Я всего лишь обыватель, которого глупцы
именуют маэстро... Но когда я встречаю Канделиту, я вижу тень Мануэлы
Торрес... сердце бедной севильской девушки и ее чудесный танец,
простреленные жизнью, вижу жестокий и сладостный призрак своего таланта,
загубленного безжалостным палачом - бедностью, вижу творческую силу
испанского народа, растоптанную безумием господ, которые им управляют...
Маэстро Кинтана опять замолчал. В густом дыму от сигарет устало и
призрачно покачивались в медленном ритме танго несколько посетителей, прижав
к себе девушек с воланами. Когда саксофоны делали паузу, в тишину падали
только звуки рояля.
- А что стало с Педро Хилем? - спросил я с праздным любопытством
случайного собеседника.
- С Педро Хилем? - Маэстро Кинтана нахмурился. - Деньги сеньора Косидо
разожгли в его простой сержантской душе невероятное чувство собственности.
Теперь он делец и капитан гражданской гвардии в запасе. Предел для человека
с его образованием. Ненавидит красных сильнее, чем герцог Альба. Как-то
вечером я встретил его на Сиерпес, и он пригласил меня в кафе выпить по
рюмке коньяку. Лацкан его пиджака украшали ленточки полицейских орденов
времен гражданской войны. Мы поговорили о разных пустяках. Напрасно я
старался узнать в нем прежнего Педро Хиля, юношу, любимого Мануэлой. Взгляд
его помутнел, а на располневшем, одутловатом лице играла самодовольная
улыбка. Это было лицо убийцы, который расстреливал в упор республиканцев
после падения Мадрида.
- А про Мануэлу он не вспоминал?
- Нет, - ответил художник. - Он все время рассказывал об успехах своего
предприимчивого тестя, который купил отель на Сан-Фернандо, а теперь
готовится открыть кондитерскую в Барселоне... Верно, хотел подчеркнуть, что
не раскаивается в женитьбе на дочери богатого кондитера... Обыкновенная
мещанская гордость.
Маэстро Кинтана вдруг остановился.
- Канделита пришла, - сказал он.
В кабаре наступило внезапное оживление. Патрон, одетый в летний
смокинг, отвешивал глубокие поклоны даме, появившейся в дверях. За дамой
стоял рассыльный из отеля в красной курточке, нагруженный пакетами. Почти
все девушки с воланами бросили своих кавалеров и кинулись целовать руки
своей богатой я знаменитой подруге, которая принесла им подарки. Радостное
возбуждение продолжалось минут десять, потом послышались отдельные
подавленные восклицания, выражавшие восхищение бедных девушек красотой,
щедростью и неслыханной элегантностью танцовщицы. Наконец, Канделита
заметила художника и направилась к нашему столику.
На ней был костюм из светло-серой ткани, ее волосы, очень просто и
гладко причесанные, напоминали блестящий черный шлем. Тело у нее было тонкое
и сухое. Ноги - чудесные и длинные. Вблизи сходство ее лица с лицом "Дамы из
Эльче" показалось мне еще более разительным. В этой женщине было что-то