"Любен Дилов. Мой странный приятель астроном" - читать интересную книгу автора

странные суждения о человечестве.
Нет, вероятно, действительно, мизантропия - это не то слово. У него
была целая стройная теория, от которой у меня, способного подчас целые
сутки простоять, забывшись, в изумлении над какой-нибудь каменной плитой,
только потому, что она сделана человеком пять тысячелетий назад, волосы
вставали дыбом. Я не слыву тупицей, напротив, близкие твердят мне, что я
не лишен остроумия, в научных дискуссиях (прошу простить мою нескромность)
не раз добивался блестящих побед, но спорить с ним мне ужасно трудно.
Словно мы говорим на разных языках - его и мои доводы, не сталкиваясь,
непрестанно расходятся. Во Время спора, хоть он исходил из тех же, что и
я, предпосылок, у меня возникало ощущение, что дискутирую с электронной
машиной - в нее тоже вложены человеческие мысли, но она мгновенно
преобразует их в коды, при посредстве которых сообщает мне свои
неопровержимо верные и в то же время неверные машинные силлогизмы. Это,
разумеется, парадокс, но я никак больше не могу охарактеризовать его
теории - я, который всю свою жизнь провел в изучении истории человечества.
Скажите, могу ли я хорошо работать в своей области, не любя людей, даже
тех, которые уже давно перестали существовать? И как я могу согласиться с
утверждениями этого холодного, как линза телескопа, человека, которого
люди, не знающие его, почитают как одного из виднейших астрономов нашего
времени?
Нет, я говорю это не из зависти, и мне даже будет неприятно, если
некоторые, прочитав мой рассказ, возможно, перестанут уважать моего
приятеля. Просто я - тоже ученый и тоже ставлю истину выше мелких
человеческих страстей. Но в его представлении, истина стояла над человеком
вообще. В спорах наших он был спокоен, бесстрастен, если же говорить о
эмоциях, то это была, в основном, презрительная усмешка, кривившая его
губы в те моменты, когда я бил по столу кулаком и был готов вдребезги
разнести в божественном ахиллесовом гневе все бьющиеся предметы в комнате.
В такие минуты он говорил мне:
- Взгляни на себя в зеркало - и ты увидишь неопровержимое
доказательство моей правоты! Человек должен перестать быть биологическим
существом, потому что это делает его несовершенным. Тебе ведь известно,
что наше сознание есть высшая форма отображения материи и единственное на
планете средство ее самопознания. Другой цели материя вроде бы перед ним
не поставила. Следовательно, если человек хочет быть верен своему
предназначению, он должен как можно скорее превратиться в точное и
бесчувственное, как аппарат, средство познания. Никаких нравственных задач
и миссий не поставила материя перед человечеством. Оно само их выдумало и
ради них совершало все свои глупости и все свои преступления в истории. И
именно это замедлило развитие познавательных функций мозга. Ведь ты
историк, это тебе известно. Скажи мне, стало ли человечество хоть на грамм
добрее благодаря своим нравственным миссиям и целям? Или умнее? Отличаются
ли по своему существу властолюбие, сребролюбие и жажда удовольствий твоих
Рамзесов и Навуходоносоров от страстей сегодняшних властителей?
Существенна ли разница между тогдашними рабами и сегодняшними чиновниками?
Только большими усилиями можно достигнуть чего-то. Электронные машины
будут изучать, координировать, управлять. Они будут регулировать бытие
человека, а не какие-то нравственные кодексы и заповеди, и тогда-то
человеческий мозг сможет заняться своим истинным предназначением.