"Любен Дилов. Жестокий эксперимент" - читать интересную книгу автора

преспокойно, будучи один в море, наслаждаться всеми качествами Вселенной.
Однако он был не один. Свою гостью он увидел в опасной близости с
бортом. Подобно морскому привидению из легенд, которое своим появлением
предвещает гибель кораблю, она стояла не шевелясь у самого края. Усилившийся
ветер трепал кружевной низ короткой ночной сорочки. Казалось, еще секунда, и
в следующее мгновение женщина шагнет за борт, а яхта пойдет ко дну.
- Альфа! - окликнул он ее осторожно.
Она не дрогнула, однако босые ее ноги уверенно зашлепали в его сторону.
Значит, это не луна вывела ее на сомнамбулическую прогулку.
- Что с вами? - спросил он.
- Что-то разбудило меня, а что - не знаю.
- Извините, это я...
- Вы?
- Да, мне надо было войти в каюту, - подтвердил он, глядя внимательно
на нее. В неровном свете луны нос женщины казался чуть великоватым. Но
отчасти в этом были повинны расстояние и фокус. Профессор смотрел на нее
снизу и с неблизкого расстояния, избегая опасного соседства ее почти
обнаженных бедер.
- Нет-нет, это было что-то другое.
- Ну тогда, наверное, луна. К тому же, мы снова плывем.
- Мне страшно! - тихо вскрикнула она дрожащим голосом.
- Но ведь ничего страшного не произошло. Идите к себе, здесь холодно. Я
закрою иллюминаторы.
- Мне страшно! - повторила она громче.
- Но ведь мы идем под парусом, и я должен оставаться на палубе, -
сказал он, поскольку ему не хотелось оставаться с ней наедине в душной
каюте. Но потом ему стало стыдно за себя и свое вранье. Ведь очевидно, что
женщина боится чего-то и нуждается в помощи. И, опережая ее последующие
возможные мольбы, он откинул одеяло, позвал ее: - Идите ко мне!
Женщина не колеблясь бросилась на матрац, крепко прижалась к его телу.
Всю ее трясло как в лихорадке, она то и дело тыкалась в него то коленями, то
локтями, сухое горячее дыхание обжигало. Профессор подоткнул одеяло,
просунул руку под голову, а второй рукой подхватил холодный, как ледышка,
зад, и, преисполненный отеческой заботы, притянул к себе и стал баюкать как
больного ребенка.
- Успокойся! Ну, успокойся. Ведь ничего страшного не произошло. Тебе,
наверное, что-то приснилось.
Но ее по-прежнему колотило, будто в лихорадке. Он вспомнил, что в
подобное состояние впала как-то одна из его подруг после того, как сообщила,
что уходит от него, так как какой-то очень уж хороший парень предложил ей
руку и сердце, ему же она, очевидно, безразлична, если он до сих пор не
сделал ей предложения. Слава богу, Альфа хотя бы не плакала. Но что же так
напугало ее?
Чем больше он ее успокаивал, тем больше усиливалась лихорадка, словно
его голос высвобождал страх из тенет разума.
- Эй, юнга! Что с тобой? Возьми себя в руки. Чего доброго, описаешь
меня.
Но она не слышала - тряслась, подвывала, объятая ужасом. Он схватил ее
грубо за ноги, которыми она то и дело дрыгала, машинально зажал их меж своих
ног. Стал массажировать ей плечи, спину. На мгновение вспомнил о симпатичных