"Абрек из Мюнхена" - читать интересную книгу автора (Щеглов Дмитрий)

Глава 8

Большой театр был закрыт на ремонт, работала новая сцена. Карл Мюллер обходился в Германии без телохранителя, его устраивал один водитель. Но в фойе театра он ощутил разницу, между обычным человеком и охраняемым. Таких, как он охраняемых персон было с пару десятков, не больше. За ними, как шлейф за бальным платьем неотступно следовали один, два, три секьюрити. Телохранитель Карла Мюллера вызвал уважение.

Наглый, высокий, с пронизывающим взглядом, он ледоколом рассекал толпу впереди Мюллера и Лоны.

Мюллер шепнул Лоне, чтобы она одернула своего братца, телохранители ходят позади охраняемых ВИР-персон. Она только рассмеялась. Действительно получалось смешно. Уже пару раз, охраняемые нувориши со своими дамами, должны были уступить дорогу сначала Тимуру, а затем и Лоне и Мюллером. Чужая охрана идущая сзади и по бокам своих хозяев, не успевала среагировать должным образом на Тимура и почтительно, без споров, уступала дорогу. Карл Мюллер даже начал получать удовольствие от такого время провождения, пока не увидел, почему народ шарахается от них по сторонам.

Тимур держал правую руку на рукоятке того огромного ножа, что позаимствовал у повара. Сначала, он хотел предупредить.

– Слушай, скажи ему, нас полиция заберет. Нельзя с таким кинжалом на людях расхаживать.

– А может быть у нас разрешение есть! – ответила Лона.

Попали они на балет Лебединое озеро. В ложе кроме них сидело еще три человека. Тимур время от времени доставал свой нож-тесак и пробовал его лезвие на остроту. Соседи первый раз молча покосились, но когда он второй раз достал нож, их как ветром сдуло.

Лона с напряжением ждала, что через несколько минут войдет наряд милиции и заберет ее братца для выяснения личности, но ничего не случилось.

Балет досидели до второго отделения. Затем Карл Мюллер предложил съездить в «Пивнушку», которую посетили канцлер и президент России.

Лона Штерн отказалась. Впереди у них был целый вечер. Нетерпеливый Карл Мюллер предложил вернуться обратно. Боже мой, ничем хорошим сегодняшний вечер не кончится, почему-то подумала Лона и решила нейтрализовать до утра обеих мужчин. Когда они приехали обратно, и решили освежиться чаем и кофе, она всыпала обеим лошадиную дозу снотворного.

Будут думать друг на друга, со смехом подумала она. Минут через десять оба нескромно начали зевать. Первым ушел Тимур, сказав, что он ненадолго отлучается. Лона тоже встала и сказала Карлу Мюллеру, что она хочет зайти к нему и посмотреть, как он устроился. Мюллер чуть ли не бегом помчался наверх.

Минут через десять она зашла. Карл Мюллер лежал поперек большой арабской кровати. Она стащила с него туфли и накрыла его легким одеялом. Затем Лона зашла к Тимуру. Он спал уткнувшись носом в подушку. Закрыв дверь, Лона проверила его спортивную сумку. Ничего предосудительного, кроме одежды и белья в сумке не было. Тайник обнаружился в поясе. В нем были наличные деньги – тридцать тысяч евро и прайс-лист на оружие. Напротив ракеты земля-воздух, ценою 10 тысяч евро стояла галочка. По ценам черного рынка, на три ракеты хватит этих денег, определилась Лона.

Так, в этом вопросе наступила ясность. Значит, он готовит три теракта? Выходит он не смертник? Уже теплее. А то ишь, маску какую на себя натянул. Шахид! Да ты на абрека не тянешь. Кинжал на себя повесил. О господи, мальчишка.

Оставив, все в том состоянии, как было, Лона прикрыла за собою дверь в соседнюю спальню.

Утром оба мужчины косили друг на друга подозрительно глазом, и уперто молчали.

– Как спали? – невинно спросила обоих Лона.

– Нормально! – раздался бурк одного и второго.

– У вас сегодня герр Мюллер переговоры, не забыли?

– Нет!

Торгово-промышленная палата и союз промышленников и предпринимателей организовали Карлу Мюллеру переговоры на достаточно высоком уровне с представителями бизнеса и правительства. Первым встреча была с чиновником того министерства, которое сидит на нефтяной трубе.

Это был начальник одного из ключевых управлений сидевший в здании сталинской постройки. Он поздоровался с Карлом Мюллером и протянул ему свою визитку. Подали кофе. Чиновник с любопытством и одобрением глянул на Лону Штерн и стал менее спесив. Присматриваясь друг к другу начали с ничего не значащих вопросов. Затем Карл Мюллер попробовал обозначить сферу своих интересов, сказав, что готов при известных гарантиях вложить определенную сумму в нефтегазовую отрасль.

– В каких пределах? – вежливо спросил чиновник.

– Порядка ста миллионов евро.

Сумма чиновнику видимо очень понравилась. Он на мгновение задумался, прикидывая что-то в уме, и неожиданно прямо спросил:

– Вы сами отлично понимаете, господин Мюллер, что мы живем в рыночный век. Мне скрывать от вас абсолютно нечего. Я готов поспособствовать вам в вашем непростом бизнесе, потратить собственное время и деньги, но думаю, это никому не будет нужно, ни мне, ни вам. Не могу я государственный человек работать на чужую кампанию. Но вот предположим, если бы вы согласились те же самые вопросы порешать через одну известную мне фирму, тогда вопрос для вас стоял бы совершенно по-другому. Так сказать услуга за услугу, согласны ли вы оплатить маркетинговые услуги?

Выслушав неприкрытое предложение о даче взятки Карл Мюллер неожиданно налился краской. Так нагло у него еще никогда не вымогали.

– И на какой процент он претендует? – Карл попросил Лону задать вопрос чиновнику. Когда она перевела ему просьбу Мюллера, начальник управления неожиданно оживился и сказал:

– При тех прибылях, что ожидаются – один процент для вас не деньги.

– Один процент! Разумно! Один процент может быть предметом для разговора. – согласился Карл Мюллер, – но получить вы его сможете лишь с первой реальной выручки.

Чиновник моментально поскучнел и потерял всякий интерес к продолжению разговора. И сколько ни стремился Карл Мюллер его вновь оживить, у него ничего не получилось.

Вежливо распрощались. Чиновник на дорожку сказал, что Карл Мюллер хочет получить пятьсот процентов прибыли, ничем не рискуя, а так не бывает. Есть более сговорчивые клиенты. Чиновника просто обмануло, то, что Карл Мюллер остановился в Барвихе, напоследок заявил он.

– А откуда вы можете об этом знать? – удивился Карл Мюллер. Чиновник усмехнулся.

– Так я ваш сосед по даче!

Всю дорогу обратно, Карл Мюллер вздыхал.

– И стоило в такую даль ехать, если можно было на месте переговорить! Надо будет Пауля Пупкина спросить, что он может нам организовать.

Вторая встреча была организована с генеральным директором небольшой нефтяной кампании, торговавшей на экспорт.

В торгово-промышленной палате Карлу Мюллеру сказали, что таких кампаний только в одной Москве порядка ста, и ему организовали посиделки с серьезными людьми. Кампания на подъеме, один ее годовой оборот составляет порядка семи миллиардов. Кампания никогда не работала на немецкий рынок и согласна встретиться с перспективными партнерами.

Автомобиль доставил Карла Мюллера в центр на одну из тихих улочек к уютному четырехэтажному особняку.

Три пункта контроля пришлось пройти Мюллеру с Лоной прежде чем они попали в здание компании. Внутри и снаружи все было отделано в стиле модерн. Секретарша попросила их подождать, и связалась с генеральным директором.

– Он вас примет через пять минут. Чай, кофе?

– Спасибо.

– Тогда пройдите, пожалуйста, в переговорную.

Комната для переговоров была прямо напротив. Когда Лона и Карл Мюллер вошли в нее, им, поскольку они не определились с выбором пития, принесли, и чай, и кофе. Ровно через пять минут к ним заглянул молодой парень лет тридцати пяти, в рваных джинсах и хлопчатобумажной сорочке навыпуск.

– Чего ничего не пьете? – спросил он. – Может быть вам покрепче чего?

– Нет! Нет! Спасибо! – стал отнекиваться Карл Мюллер, – он готов был на этот раз долго и нудно обсуждать все проблемы. Между тем парень положил на коротко стриженную голову пятерную и пожаловался:

– Вчера в клубе перебрали. Голова трещит. Я, пожалуй, вискаря, немного выпью.

Он подошел к бару, налил сам себе в граненый, толстый стакан с пяток американских порций, так называемых «дринков» и добавил содовой. Затем все это опрокинул в рот, заел орешками и спросил:

– Ну, чего, поговорим? Выкладывайте с чем приехали! Можете ко мне обращаться просто – Вячеслав. А вы папаша Мюллер из конторы?

– Какой конторы?

– Торгово-промышленной! Или она у вас Ганзейский союз называется?

Карл Мюллер смотрел на этого коротышку оборванца. Неужели он и есть генеральный директор нефтяной кампании? А коротышка оценил Лону. Он мазнул ее пресыщенным взглядом и повернулся к Карлу Мюллеру. Наконец и до Мюллера дошло, что это именно тот Вячеслав, который в два раза богаче его, совладелец и одновременно генеральный директор фирмы. Лона перевела Мюллеру обращение в более мягкой форме, в нем даже появилось слово «уважаемый».

Как офицерский конь при звуке полковой трубы готов мчаться в атаку, так и Карл Мюллер был готов начать переговоры.

– Мы немецкая сторона. Я немецкий промышленник, который всю жизнь занимается промышленностью строительных материалов, хочу попробовать себя в новом бизнесе! – переводила Лона Карла Мюллера. Вячеслав засмеялся.

– А понятно. Большие проценты глаза застили. Захотелось, сразу и много. Ну, уж если немцы проснулись, значит, что-то в королевстве датчан не так идет. Тридцать процентов газа, что вы используете в Германии, идет из России, – сказал Вячеслав, – но к газовой трубе меня не подпускают. Я торгую только нефтью. Притом достаточно успешно. Ближайшие регионы и небольшая поставка за рубеж.

– Я бы хотел рассмотреть Каспийский регион! – сказал Карл Мюллер. Вячеслав понимающе кивнул головой.

– Перспективный район, ничего не скажу. Там уже толкутся и американцы, и англичане, и французы, и наши, и Иран с Турцией, все собираются оторвать свой кусок. Только нас с вами там не хватало. Не подумайте ничего плохого, я в порядке самокритики. Приветствую, я наоборот. Немец всегда был бесстрашен, он сунет голову туда, куда англичанин даже не подумает лезть.

– Но вы же только что сказали, что там англичане уже…

– А они везде! – Неожиданно Вячеслав перешел на «ты». – Нам с вами остались месторождения фифти-фифти. Есть там что или нет, бабушка надвое сказала, а вкладывать собственные денежки придется. Не боишься Мюллер?

– Не боюсь. Я знаю, как обойти подводные камни.

– А…а! – махнул рукой Вячеслав. – мы тоже знаем. Договор на десять лет и возмещение всех затрат сразу из выручки. Только на каждую хитрую ж…, пардон мадам, на каждый хитрый зад всегда найдется с резьбой адекватный ответ. Можно конечно попробовать собственное месторожденьице заиметь. Но кто же тебя допустит. Для этого надо иметь выход на первых лиц. А я по своему рождению могу выйти только на нашего бывшего председателя колхоза, да и то он меня особо не жалует.

– Вы понимаете, нефть, это завтра все! – сказал Карл Мюллер и тут же спросил Вячеслава:

– Почему ваша фирма так мало нефти продает на запад? Насколько я знаю, вы в основном торгуете на внутреннем рынке. Я бы со своими связями и влиянием в немецких кругах помог бы вам занять у нас твердую нишу, а это престиж, определенное влияние.

Вячеслав придя в бодрое состояние духа продолжал веселиться.

– Не все так просто, как тебе кажется Мюллер. Я много теряю, когда торгую с вами.

Карл Мюллер удивился.

– Немцы самые честные партнеры в мире.

– Может быть. Может быть! Всяк кулик свое болото хвалит. Но я когда торгую с вами, с западом, должен получить обратно налог на добавленную стоимость. А это для меня целая морока. Налоговая инспекция должна проверить каждую мою поставку и подтвердить ее, и только после этого я имею право писать письмо с просьбой на возмещение. А получить у нас обратно из бюджета свои кровные денежки ой как трудно. Семь шкур с тебя сдерут. К заявлению на возмещение ноги надо приделывать.

– Это как?

Вячеслав прошуршал пальцами.

– Иначе через год в лучшем случае вернут, а до этого мордой об стол повозят. С вами когда работаешь прозрачная должна быть бухгалтерия.

– А у вас разве она не такая?

– А у нас… – Вячеслав расхохотался. – У нас она на айсберг похожая. Видимая часть для отчета, невидимая для себя.

– Я плохо представляю!

Вячеслав окончательно развеселился.

– Мюллер! Плохо представляешь ситуацию, а собираешься на Каспий. А это Восток, это Азия. Там без взятки невозможно ни шагу ступить. Знаешь сколько чиновников ты должен подкормить, чтобы тебе приличное месторождение досталось? Ты ведь его хочешь по дешевке купить?

Карл Мюллер замялся. Он не стал отрицать очевидные факты.

– Любой бизнес на этом строится.

– Правильно. Иначе бы ты сюда не приехал. – согласился Вячеслав и напрямую спросил: – Так сколько денег из собственного капитала ты положил на взятки?

Карл Мюллер не ожидал такого откровенного разговора, он думал, что ему как дипломату придется разводить на переговорах политесы, а тут его напрямую, совершенно спокойно спрашивают о таких вещах, которые у себя если когда и приходилось делать, то исключительно за плотно закрытыми дверьми. Он вспомнил чиновника, с которым ему пришлось недавно общаться, размер вымогаемой им мзды он и озвучил:

– Я готов выделить один процент!

– Ну! – снова рассмеялся Вячеслав. – Те времена безвозвратно прошли, когда и у нас и в бывших республиках можно было за такие деньги купить заводы, целые отрасли и, огромные месторождения. Сейчас презентом Мерседесом не отделаешься. Придется платить сумму близкую к реальной, и еще дать массу взяток нужным людям. Восток – дело тонкое. В баню не хочешь сходить? – Неожиданно свернул разговор Вячеслав. – Там бы переговоры продолжили.

Карл Мюллер недоуменно посмотрел на Вячеслава. Про переговоры в бане, в России, он слышал. Другой вопрос его заинтересовал:

– А как мы поймем друг друга в бане, если там продолжить переговоры?

– Как всегда, с помощью переводчицы! – Вячеслав откровенно потешался над немцем. Он еще раз прошелся плотоядным взглядом по роскошной фигуре Лоны. – Каждый трудится на собственном поле, за это ей деньги платят.

Лона перевела Карлу Мюллеру последнее предложение и ждала, что он ответит. Карл Мюллер возмутился.

– Но не в бане же!

Вячеслав деланно удивился?

– А чем банный перевод плох? Я лично почти все крупные сделки, подписал в бане. У нас чиновники любят ходить в баньку. Зря отказываешься Мюллер. Если хочешь работать на постсоветском рынке, опыта тебе надо набираться. А ты хочешь и целомудренным остаться и золотого тельца родить. Выбирай уж одно что-нибудь. Надеюсь, вы не обижаетесь за мою откровенность? – спросил Вячеслав переводя взгляд с одного на другого.

– Нет! Нет! Какие могут быть разговоры. – постарался заверить его а своей лояльности Карл Мюллер. – Мы деловые люди. Обсуждению подлежат все вопросы, которые могут возникнуть в будущем, чтобы не потопить наш корабль.

– Титаник еще не вышел в плавание! – напомнил ему Вячеслав. – Мы пока обсуждаем только план его постройки.

– Но можем его построить! – неуверенно заявил Карл Мюллер. Весь его энтузиазм, с которым он ехал в Россию мало-помалу начал улетучиваться. Реальность как всегда была намного более прозаичной, чем казалась издали. Вячеслав с готовностью ответил:

– Да, можем построить. Но прежде чем начать строить нашу совместную деятельность, я бы посоветовал вам господин Мюллер, – Вячеслав снова перешел на официоз, – съездить на Восток и посмотреть на будущее поле деятельности своими собственными глазами. Я дам вам адрес человека в Пятигорске, он там сейчас на минеральных водах лечит поджелудочную железу. Это мой главный консультант. Я с ним созвонюсь, и он вас по всему Каспию провезет. А там дальше как повезет… Вот его координаты в Пятигорске.

Вячеслав развел руки в стороны.

– Чем мог, тем помог. Так в баньку с веничком, говорите, не хотите, а может быть, передумали?

– Не передумали! – ответила за Карла Мюллера Лона Штерн. Этого нувориша в рваных джинсах она в упор не хотела видеть.

А Вячеслав, прежде чем распрощаться с ними предложил Лоне Штерн перейти на работу к нему в фирму.

– Платить буду ровно в два раза больше.

– А кем прикажете работать? – с насмешкой спросила Лона. Когда они выходили из приемной, она резко обернулась. Вячеслав провожал ее откровенно-разочарованным и одновременно восхищенным взглядом Перед тем как закрылась за нею с Мюллером дверь Лона, громко воскликнула:

– А я бы с вами в баню с удовольствием сходила господин генеральный директор!

– Правда?

Симпатичная секретарша Вячеслава, до этого и так недружелюбно смотревшая на Лону, возмущенно передвинула у себя на столе органайзер. На пол просыпались скрепки и ручки. Паркера среди них не было.

Генеральный директор Вячеслав после заявления Лоны быстро догнал Карла Мюллера и сделал ему неожиданное предложение:

– Карл, я сегодня вечером приглашен на телевизионную передачу, не хотели бы вы также принять в ней участие?

Карл Мюллер остановился.

– А разве такое возможно? Разве передача за неделю до выхода не анонсирована и заранее не составлен список гостей?

Вячеслав, хотя и обращался к Мюллеру, но под локоток поддерживал Лону.

– Ничего страшного не случится, если ведущий приставит к столу еще один стул. Стол круглый.

– А когда передача?

– Сегодня вечером!

– Вы думаете, это возможно?

– А чего же невозможно! Он столько капусты с меня срубил! А вам будет бесплатная реклама.

– Я сам за себя способен заплатить! – опрометчиво заявил Карл Мюллер. Вячеслав несмотря на широту русской души неожиданно быстро согласился.

– Вот и отлично, будем считать что договорились! Я предлагаю в таком случае сейчас отобедать вместе.

– Но только не в бане! – повторил Карл Мюллер.

– Естественно!

Обедать их пригласил Вячеслав в уютный ресторан алмазной кампании в Казачьем переулке, который располагался в паре сотен метров от них. Это расстояние можно было бы пройти за несколько минут, но хозяин предпочел его проделать на автомобиле. Выезд Вячеслава был обставлен в лучших традициях канувших давно в лету парадных выездов больших вельмож. Карл Мюллер впервые видел такое.

Джип с охраной хозяина включив мигалку и сирену выехал за ворота фирмы на проезжую часть улицы и перегородил ее. Затем из автомобиля выскочил бравый вояка в камуфляжной форме, с автоматом через плечо, с жезлом в руках и перекрыл собой оставшийся небольшой промежуток между джипом и тротуаром, сквозь который старались проскользнуть недисциплинированные водители.

Когда движение на улице замерло, охранник дал отмашку водителю Карла Мюллера и водителю Вячеслава на проезд. Как только машина директора нефтяной кампании проехала вперед, охранник вскочил в джип, и он рванул с места.

– Как мафиози крупный ездит! – буркнул Карл Мюллер. Он был недалек от истины. Свои первые деньги Вячеслав сделал именно с помощью братков. Приватизации нефтяной промышленности как таковой не было в стране. Нефтяные месторождения и нефтяные кампании были розданы не на ваучеры, а в результате залоговых аукционов. Государство брало у частных банкиров кредит под залог нефтянки, и тут же зачисляло полученную ссуду на свои счета открытые в тех банках, где брались деньги. На таких райских условиях банк мог выдавать кредиты с утра до позднего вечера и с вечера до утра.

Вячеслав сунулся было тоже за жирным куском. Ему быстро указали на то место, которой ему положено было по его рангу. В число избранных допущенных к трубе он не попал. Пришлось начинать с банальных автозаправок, пока поднялся на ноги. Два раза он взлетал на воздух, три раза в него стреляли, бог пока миловал, не судьба видно была ему так рано покинуть эту грешную землю.

Вячеслав после первого покушения на себя нанял серьезную охрану из бывших спецструктур и ушел исключительно в легальный бизнес, стал не теневым серым кардиналом у себя на фирме, а ее фактическим генеральным директором. В последнее время стал подумывать о депутатской неприкосновенности и публичной деятельности. Он несколько раз уже выступал по телевизору, и видел разительные перемены, которые сопровождали его скромную пока известность.

Во-первых, в своем элитном клубе, в котором было много известных политиков он неожиданно обрел массу новых внимательных собеседников, кои ранее его воспринимали исключительно как нувориша, а теперь готовы были не только рассказать свежий анекдот и сыграть партию на бильярде или в большой теннис, но и поделиться собственными размышлениями и наблюдениями.

Не привык ни в чем себе отказывать Вячеслав. Наша жизнь так коротка, была его любимая присказка. Многим он перешел за свою жизнь дорогу. Никто точно не знает, сколько ему еще отмеряно дней и где тот кирпич, что собирается упасть ему на голову. А может быть при его зверином чутье на опасность он умрет в своей постели? Так что Вячеслав принял себе за правило жить каждый день, как последний Помпеи. Отправив, от греха подальше, жену с тремя детьми в Париж, он неожиданно нагрянул к ним на воскресенье. В неурочный час нагрянул. Сюрприз решил сделать жене. Да еще забастовка авиадиспетчеров сдвинула время прилета на глубокую ночь. Жена видно и подумала, что в начале рабочей недели его нечего ждать и решила немного расслабиться. В Париже она все-таки, а не в Москве. Расслабляться ей помогал араб суданского происхождения.

Это больше всего и возмутило Вячеслава. Он не понимал эстетический вкус-вывих собственной супруги.

– Как ты могла с негром лечь в одну постель? – вопил оскорбленный муж.

– Он не негр! Он араб!

– А если араб, то что тогда, он медом намазанный? Я тебя зачем сюда отправлял? Негров ублажать?

– Он араб! Физули! – не зная что сказать в свое оправдание, твердила одно и тоже блудница.

Зазвенели стекла, посыпались пощечины, пинки и белые зубы араба.

– На аптеку, сволочь, всю жизнь будешь работать! – орал Вячеслав мутузя своего нежданного заместителя. Наконец, устал. Араб, как ни в чем не бывало встал, и сказал на ломаном русском языке:

– Плати за ночка, двести евря! И за зубы три тисяча. Они у меня фарьфоровые.

– Ах, ты гад! Я тебе еще должен платить? Клавка, ты что, его за деньги наняла?

– А ты думал, у меня с ним любовь?

Через шесть месяцев развелся Вячеслав. Тяжелый был бракоразводный процесс. Отщипнула у него Клавка приличный кусок имущества. На суде доказывала, на детей, щипаю. Оказавшись свободным, Вячеслав, сам приличный кобель, любил стянуть кусок мяса с чужого стола. Вот и теперь он позавидовал Карлу Мюллеру. Переводчица его была слишком хороша. Из-за нее и пригласил Мюллера на телепередачу Вячеслав.

Однако если на переговорах, Лона с Карлом Мюллером были одни, то в ресторане их сопровождал молодой телохранитель Тимур. Вячеслав несколько раз уважительно покосился в его сторону. В течение обеда Тимур не проронил ни слова.

– Телохранитель? – полюбопытствовал Вячеслав. После того, как Карлу Мюллеру Лона перевела вопрос, он затряс несуществующей бородой.

– Йя! Йя!

Вячеслав сочувственно улыбнулся и попробовал уточнить:

– Нашел кого в охрану нанимать! Араба! Он кого охраняет?

Карл Мюллер наконец оценил по достоинству предложение Лоны представить ее брата охранником-телохранителем. Его угрюмое выражение лица, двухдневная щетина, молчаливость и рукоятка ножа-кинжала торчащая из-за пояса невольно бросались в глаза и производили неизгладимое выражение.

– Он меня охраняет! – сказала Лона. Вячеслав поморщился как от зубной боли и стал делать заказ.

– Мы днем еще работаем и как шведский стол! – напомнил гостям официант, принимающий заказ: – Можете сами выбрать часть блюд по собственному желанию.

Телохранитель Тимур, о котором, до этого шла речь молча встал и пошел к столу в углу зала уставленному явствами.

– Ваш араб по-русски понимает? – удивленно спросил Вячеслав.

– Он не араб! – ответила Лона.

– А кто же он?

– Он абрек!

– Предупреждать надо! – недовольно сказал Вячеслав. – Между абреком и арабом большая разница. Наш абрек – это гремучая смесь кровной мести, рыночных отношений и молодечества, им можно самого Бен-Ладана ночью напугать. А если на него смотрит прекрасная дама, абрек готов из штанов выпрыгнуть и сделать харакири любому косо глянувшему аборигену.

Лона рассматривала интерьер ресторана. Он был выдержан в строгих, темных тонах. Тяжелые колонны и двери отделаны дубом, карельской березой. Официанты вышколены. В пустом зале кроме них никого не было. За обедом выпили по бокалу испанского вина пятилетней выдержки. – Встречаемся перед Останкинской башней в шесть часов! – прощаясь, сказал Вячеслав и многозначительно пожал локоть Лоны.

– Надеюсь, мы еще сможем побеседовать на отвлеченные темы!

– У вас как у Карла, нет моченьки, дождаться ноченьки? – пошутила Лона. Она удовлетворенно подумала, что приобрела себе еще одного надежного союзника. Ох, Лона! Доиграешься ты с огнем, попробовала она себя предостеречь.