"Дж.М.Диллард. Поколения ("Звездный Путь") " - читать интересную книгу автора

ароматом экзотических цветов. Даже в этих густых сумерках он вдруг осознал,
что это Талаал, курорт, где они любили друг друга в первую свадебную ночь.
Он повернулся на бок и обнаружил ее, лежащую рядом с собой; ее лицо
светилось серебряными бликами от сияния звезд, темные волосы, длинные и
мягкие, были разбросаны по подушке и пахли, как цветы.
- Леандра, - прошептал он и заплакал: с трудом сдерживаемые столько дней
эмоции неожиданно прорвались наружу. Он обнял ее и прижал к груди, зарывшись
лицом в волосы. Чудо из чудес, она была твердой, теплой.., не сном, но
РЕАЛЬНОСТЬЮ, она действительно была здесь, в его руках.
- Леандра, о, боги, дорогие боги, Леандра... Все во Вселенной снова встало
на свои места.
- Толиан? - прошептала она сонным голосом. - Дорогой, что такое? - Вид его
искаженного мукой лица моментально отогнал от нее последние остатки сна.
- Что произошло? Тебе снились кошмары?
- Да, всего лишь снились, - сказал он с горечью, целуя ее лицо. - Обещай
мне. Обещай мне, что ты никогда не уйдешь...
- Конечно, я никогда не уйду от тебя, Толиан. Ты знаешь это. Но что...
Ее образ потускнел, стал полупрозрачным, как исчезающий призрак. Соран
закричал, почувствовав, что держит в руках не ее твердое, теплое тело, а лишь
воздух. Однако он все еще видел перед собой ее тусклую тень; лента лунного
света озаряла ее лицо, обеспокоенные глаза. Видеть ее и не иметь возможности
коснуться...
- Леандра! - закричал он, но не смог услышать слова, которые срывались с
ее шевелящихся губ. В то же мгновение он осознал присутствие другой
реальности, которая теперь окутывала его, обволакивала: он стоял вместе с
беженцами с "Лакула" на борту другого корабля.., корабля Федерации.
- Нет! - закричал Соран с яростью и горечью, пытаясь ухватиться за
протянутые руки Леандры, но его собственные проходили сквозь пустоту.
- Нееееее...т!

***

На какое-то мгновение Павел Чехов заколебался, остановившись в дверях, и в
изумлении посмотрел внутрь больничного отсека - но не на медицинское
оборудование по последнему слову техники и не на более изысканный и более
практичный дизайн больничного отсека, а на ужасную сцену, которая предстала
его глазам.
Около пятидесяти беженцев с "Лакула" - изящные гуманоиды; последние
представители расы эль-аурианцев, - лежали в бессознательном состоянии на
диагностических кроватях, сидели, ошеломленные, на ковре, прислонившись к
перегородкам, издавая стоны. Но не их раны и увечья заставили Чехова и двух
репортеров, стоявших по бокам от него, застыть на месте. Наоборот: большинство
беженцев, казалось, физически не пострадали, но Чехова ужаснуло выражение глаз
эль-аурианцев, их взгляды, которые, как он ясно осознал, никогда не сможет
забыть.
Он никак не мог отделаться от мысли, что вошел в сумасшедший дом
восемнадцатого века.
Те, кто были в сознании, смотрели куда-то вдаль, на что-то невидимое,
недоступное и такое прекрасное, что некоторые сидели молча. Другие цеплялись
руками за воздух, пытались ухватиться за что-то незримое, но желанное. Однако