"Сергей Диковский. Патриоты" - читать интересную книгу автора

"Вуго-Мару", тем глубже уходили в воду его ржавые борта. В Амори еще видны
были концы огромных винтов, а в Канадзава исчезла под водой даже марка
парохода. Капитан прекратил погрузку.
Последними поднялись на борт шесть бравых молодцов в одинаковых
сиреневых шляпах. У них были документы парикмахеров и чемоданы, слишком
тощие для переселенцев. Разместились они вместе с коммерсантами и
учителями в каютах второго класса.
Наконец, пароход вышел в открытое море, увозя с Хонсю и Хоккайдо ровно
полторы тысячи будущих жителей Манчьжоу-Го и охранную роту стрелков.
Стойкий запах разворошенных человеческих гнезд поселился в трюмах. Люди
разместились на деревянных нарах, семейные завесились занавесками, зажгли
свечи.
В глубоких железных колодцах голоса плескались, как в бочках. Были
здесь крестьяне из южных районов, рыбаки, прачки, безработные матросы,
уличные торговцы, проститутки, монахи, садовники и просто искатели счастья
и славы. Только детей почти не замечал Сато в трюмах. Переселенцы еще
выжидали, хотя официальные бюллетени военного министерства сообщали, что
партизанский отряд "Братья Севера" давно разгромлен возле Цинцзяна.
Все это пестрое население орало, переругивалось, грохотало на железных
палубах своими гета [сандалии на деревянной подошве] и приставало к
караульным солдатам с расспросами. Больше всего возни было с крестьянами.
Точно вырванные из земли кусты, захватившие корнями комья земли,
переселенцы стремились перенести на материк частицу Японии. Они везли с
собой все, что смогли захватить: рисовые рогожи, шесты для сушки белья,
холодные хибати [жаровня], домашние божницы, соломенные плащи, садовые
ножницы и квадратные деревянные ванны, не просыхавшие целое столетие.
Старики захватили с собой даже обрывки сетей. Они покорно кивали головами,
когда господин старшина объяснял, что никакого моря в Маньчжурии нет, и
хитро подмигивали друг другу, едва этот толстяк поворачивался к ним
спиной. Не могло быть в мире такой земли, где бы не блестела вода. А там,
где вода, наверное, найдется и сельдь, и крабы, и камбала.
Если бы была возможность, упрямцы погрузили бы с собой и паруса, и
древние сампасэны [вид джонки], и стеклянные шары поплавков, но пароход
уже шел открытым морем, покачиваясь и поплевывая горячей водой.
- Каммата-нэ! [Экая напасть!] - сказал, наконец, старшина, совершенно
отчаявшись. - Спорить с вами - все равно, что кричать ослиному уху о
Будде...
- Извините, мы тоже так думаем, - поспешно ответили с нар.
- Всю эту рвань придется оставить в Сейсине.
- Мы тоже так думаем...
- Уф-ф... - сказал господин старшина, озадаченный таким покорным
лукавством.
И он ушел наверх к капитану - заканчивать партию в маджан, начатую еще
по дороге в Цуругу.
Между тем голубая полоска берега все таяла и таяла. Реже стали
попадаться сети, отмеченные красными буйками. Исчезли парусники с
квадратными темными парусами и легкие исабунэ [рыбацкая лодка] рыбаков. По
левому борту "Вуго-Мару" проплыл последний остров - горбатый, с
карликовыми соснами на гребне. Видимо, ветер дул здесь в одну сторону -
деревья стояли, вытянув ветви к юго-западу, точно собираясь улететь вслед