"Сергей Диковский. Главное - выдержка" - читать интересную книгу автора

- Полу-ундра... Ух, вы!.. А ну, берегись!
Это было как раз то, что нужно. Выстрел только бы подхлестнул
"рыбаков", а гудок, неистовый, не терпящий никаких возражений, хлынул
сверху, затопил палубу, море, сразу сбив у нападавших азарт, и гудел в уши
- угрюмо, тревожно, настойчиво: "Полу-унд-ра, полу-ундра, полу-ундра".
Когда пар иссяк, на палубе стало совсем тихо. Так тихо, что слышно
было, как плещет вода.
Сотни ловцов смотрели на боцмана, а Гуторов, одернув бушлат, подошел к
трапу и сердито сказал:
- Вы эти босяцкие штучки оставьте... Моя думал - ваша есть люди. А ваша
есть байстрюки, тьфу! Просто сволочь. Тихо! Слушай мою установку. Ваша
гуляй в трюм, мало-мало спи-спи... Наша веди корабль. Ежели что, буду
карать без суда.
Вероятно, никогда в жизни боцман не говорил так пространно. Кончив
речь, он не спеша высморкался в платок и; обернувшись к Скворцову, сказал:
- Ступайте на бак, пока не очухались... Быстро!
С той стороны не звали на помощь, но видно было, что одному Чащину с
перевязкой не справиться. Он разорвал на раненом форменку и, не выпуская
нагана, быстро, точно провод на телефонную катушку, наматывал на Жукова
бинт.
- Есть! - ответил Костя. - Я... я иду!
Он подошел к трапу, который спускался прямо в настороженную враждебную
толпу, и нерешительно взглянул вниз.
- Я иду... Я сейчас, - повторил он торопливо, - сейчас, товарищ
начальник, вот только...
Он отошел к штурвалу и, присев на корточки, стал рыться в сумке.
Палуба загудела. Ничто не портит дела больше, чем нерешительность.
Острым, враждебным чутьем толпа поняла и по-своему оценила колебание
санитара. Кто-то визгливо засмеялся. Парень в желтых штанах снова
засуетился сзади ловцов.
Оцепенение прошло. Немыслимо было пробиться на бак сквозь толпу,
покрывавшую палубу плотнее, чем семечки подсолнухов. Оставался
единственный путь - пройти над палубой по массивной, окованной железом
стреле, с помощью которой лебедчики поднимают на борт кунгасы.
Прикрепленная одним концом к мачте, она висела почти горизонтально над
палубой, упираясь другим, свободным, концом в ходовой мостик. Такая же
стрела тянулась от мачты дальше к носу, а обе они образовали узкую
дорожку, протянутую вдоль корабля на высоте десяти - двенадцати футов.
- Да-да... Я сейчас, - бормотал Костя. - Где же он?.. Вот... нет, не
то... Я сейчас...
Беспомощными руками он рылся в сумке, хватаясь то за марлю, то за
бинты. Торопясь, вынул пробу, залил руки йодом и, совсем растерявшись,
стал вытирать их о форменку.
- Готово? - спросил Гуторов.
- Да-да... Кажется, все... Как же это? Вот только...
Я не узнал голоса Кости. Он был бесцветен и глух.
Губы его дрожали, как у мальчишки, готового заплакать. На парня было
стыдно, противно смотреть. Я отвернулся...
Гуторов глядел мимо Кости на мачту.
- Только так, - сказал он себе самому.