"Дени Дидро. Жак-фаталист и его Хозяин" - читать интересную книгу автора

спешился, высвободил ногу бедной женщины и оправил ее юбки. Не знаю, начал
ли он с юбок или сперва высвободил ее ногу, но если судить о самочувствии
потерпевшей по ее крикам, то она была тяжело ранена. Тут Хозяин Жака сказал
лекарю:
- Вот что значит доказывать.
А лекарь отвечал:
- Вот что значит не выслушивать доказательств...
Но Жак обратился к упавшей и поднятой им женщине:
- Утешьтесь, любезная: тут ни вы, ни господин доктор, ни я, ни мой
Хозяин ни при чем; просто свыше было предначертано, что сегодня, на этой
самой дороге, в этот самый час господин доктор окажется болтуном, мы с
Хозяином - двумя ворчунами, а вы получите ушиб головы и покажете нам свой
зад...
Во что превратилось бы это приключение в моих руках, приди мне только
прихоть вас посердить! Я воспользовался бы этой женщиной, превратил бы ее в
племянницу священника из соседней деревни; взбунтовал бы тамошних поселян;
придумал бы битвы и любовные утехи, так как у нашей крестьянки под бельем
оказалось прекрасное тело. Жак и его Хозяин заметили это: любовь зачастую
вспыхивает даже и без такой соблазнительной приманки. Почему бы Жаку не
влюбиться второй раз? Почему бы ему снова не стать соперником, и даже
счастливым соперником, своего Хозяина?
Разве это с ним уже бывало? - Снова вопрос! Вы, значит, не хотите,
чтобы Жак продолжал рассказ о своих любовных похождениях? Давайте объяснимся
раз навсегда доставит вам это удовольствие или не доставит? Если доставит,
то посадим крестьянку на седло позади ее спутника, предоставим им ехать
своей дорогой и вернемся к нашим путешественникам.
На сей раз Жак сказал Хозяину:
- Вот как повелось у нас в мире! Вы никогда не бывали ранены и понятия
не имеете о том, что значит получить пулю в колено, а хотите убедить меня, у
которого сломана чашка и который хромает уже двадцать лет...
Хозяин. Может быть, ты и прав. Но этот нахальный лекарь виною тому, что
ты застрял в повозке вместе с товарищами и находишься далеко от госпиталя,
от выздоровления и от того, чтобы влюбиться.
Жак. Как бы вашей милости ни было угодно думать, а боль в колене у меня
была отчаянная; она возрастала еще от лежания в жесткой повозке и езды по
ухабистой дороге: и при каждом толчке я испускал громкий крик.
Хозяин. Ибо свыше было предначертано, чтоб ты кричал.
Жак. Безусловно. Я истекал кровью, и мне пришлось бы плохо, если б наша
повозка, последняя в веренице, не остановилась у хижины. Там, по моей
просьбе, меня сняли и положили на землю. Молодая женщина, стоявшая в дверях
хижины, вошла внутрь и почти тотчас же вернулась со стаканом и бутылкой
вина. Я поспешил разок-другой глотнуть. Повозки, предшествовавшие нашей,
тронулись вперед. Меня хотели швырнуть обратно к товарищам, но я крепко
вцепился в платье той женщины и в окружающие предметы, заявив, что не
вернусь в повозку и что если умирать, так уж лучше умирать здесь, чем двумя
милями дальше. С этими словами я упал в обморок. Очнувшись, я оказался
раздетым и лежащим на постели в углу хижины; меня окружали мужлан хозяин,
его жена, оказавшая мне помощь, и несколько маленьких детей. Жена смочила
край фартука уксусом и терла мне им нос и виски.
Хозяин. Ах, негодяй! Ах, подлец!.. Вижу, бестия, куда ты гнешь!