"Дени Дидро. Племянник Pamo" - читать интересную книгу автора

претит в переносном?
Я. Я вам советую.
Он. И невзирая на ту метафору, что мне сейчас не по вкусу, а в другой
раз может прийтись и по вкусу.
Я Что за странности!
Он Тут нет ничего странного: я готов быть гнусным, но не хочу чтобы это
было по принуждению. Я готов пожертвовать достоинством... Вы смеетесь?
Я. На ваше достоинство меня смешит.
Он. У каждого свое. О моем я готов забыть, но по своей собственной
воле, а не по чужому приказанию. Допустимо ли чтобы мне сказали:
"Пресмыкайся!"- и чтобы я был Обязан пресмыкаться! Это свойственно червю,
свойственно мне мы оба пресмыкаемся, когда нам дают волю, но мы
выпрямляемся, когда нам наступят на хвост; мне наступи на хвост, и я
выпрямился. К тому же вы не имеете представления о том, что это за
отвратительнейшая кунсткамера Вообразите меланхолика и угрюмца, терзаемого
недугами, наглухо закутавшегося в халат, противного самому себе, да ему и
все противно; у него с трудом вызовет улыбку, хотя бы ты на тысячу ладов
изощрялся тело и умом; он остается равнодушен к тому, как забавно кривляется
мое лицо и еще забавнее кривляется моя мЫсль а ведь, между нами говоря, даже
отец Ноэль, этот гадкий бенедиктинец, столь известный своими гримасами
несмотря на весь свой успех при дворе. По сравнению со мной жалкий
деревянный паяц. Как я ни бьюсь, чтобы достигнуть совершенствa обитателей
сумасшедших домов, ничто не помогает Засмеется? Не засмеется?"- вот о чем я
спрашиваю себя когда извиваюсь перед ним, и вы сами посудите, как вредна для
таланта подобная неуверенность. Мои ипохондрик, когда нахлобучит на голову
ночной колпак, закрывающий ему глаза, напоминает неподвижного китайского
болванчика, у которого к подбородку привязана нитка, спускающаяся под
кресло. Ждешь, что нитка дернется, а она не дергается, а если и случится,
что челюсти раздвинутся, то только для того, чтобы произнести слово,
повергающее вас в отчаяние, слово, дающее вам знать, что вас не заметили и
что все ваши ужимки пропали даром. Это слово служит ответом на вопрос,
который вы, например, задали ему четыре дня тому назад; когда оно сказано,
механизм ослабевает и челюсти закрываются.
И тут он начал передразнивать этого человека. Он сел на стул, не двигая
головой, нахлобучил шапку по самые брови, свесил руки и, точно автомат,
двигая челюстями, произнес: "Да, вы правы, сударыня, тут нужна хитрость".
- Он все время что-нибудь решает, все решает, и при том
безапелляционно, решает вечером, утром, за туалетом, за обедом, за ужином,
за кофе, за игрой, в театре, в постели и, да простит мне бог, кажется, даже
в объятиях своей любовницы. Эти последние решения я не имею возможности
услышать, но от остальных я дьявольски устал... Хмурый, унылый,
непреклонный, как сама судьба, - вот каков наш патрон.
Против него сидит недотрога, напускающая на себя важность, особа,
которой можно было бы решиться сказать, что она хороша собой, ибо она еще в
самом деле хороша, хотя на лице ее то тут, то там пятна, и она своим объемом
стремится превзойти госпожу Бувийон . Я люблю телеса, когда они хороши, но
чрезмерность - всегда чрезмерность, а движение так полезно для материи!
Iten, она злее, надменнее и глупее гусыни. Item, она претендует на
остроумие. Item, требуется ее уверять, что ее-то и считаешь самой
остроумной. Item, она ничего не знает и тоже все решает. Item, ее решениям