"Александр Диденко. Альтернативная личность (Детективный конкурс Литвиновых) " - читать интересную книгу автора

минеральной воды, вчерашняя газета лежала, какая-то бумажка. Андрей
Борисович отбросил портфель, поправил галстук.
Он вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера. Нужно было куда-то идти. И
нужно было ждать. Андрей Борисович упал спиной на одеяло. В бесконечном
количестве вариантов она непременно найдет его: летит к нему, а он прячется.
Но все равно ждет. Так было и раньше. Сначала его толкало к ней, потом он
воспротивился, уперся. И ничто не помогало. Один раз он был в степи, один -
в больнице. Теперь вот, незнакомый город. Когда он встречал ее, в нем
что-то... нет, не срабатывало, и не начинался необратимый отсчет - время
вообще текло по-другому. Как будто другой человек в другом измерении.
Пружина вращалась, вращалась, а потом бац! - распрямлялась. И опять он тот
самый, и опять в Москве, и опять ничего не помнит и бежит следующей встречи.
Андрей Борисович вспомнил про бумажку, потянулся к портфелю.
Несомненно, это его почерк. Прыгающий, дробящийся. Но что такое "Брон-сец",
и что это за номер? Местный, городской? Он здесь никого не знал. Пятизначное
число с двумя черточками, "Брон-сец". Андрей Борисович забросил ноги на
спинку кровати, нашарил на тумбочке телефон, положил на грудь.
"Алло", - наконец, отозвался детский голос. Андрей Борисович промолчал.
"Алло", - повторили в трубке голосом немолодой женщины. "Простите, ошибся
номером", - сказал Андрей Борисович и нажал рычаг. Через минуту он все-таки
повторил звонок. "Простите", - опять сказал он. "Ничего", - ответила
женщина, и Андрей Борисович вновь услышал голос ребенка. Там, вдалеке.
Андрей Борисович скомкал бумажку, бросил ее на пол. Нужно было куда-то идти.
Андрей Борисович поднялся - скрипнула половица - прошел к окну. Шел снег. И
в тот день вот также шел снег. И все было хорошо. И в тот день все
закончилось. И больше не повторилось никогда. Никогда. Он снял пальто,
пиджак, закатал рукава и прошел в ванную комнату. Ледяная вода вернула его в
реальность. Нужно было куда-то идти, что-то делать. Андрей Борисович
склонился над умывальником, подставил голову под обжигающую, близкую к
температуре замерзания, струю.
Через минуту он вышел из номера. Провинциальная гостиница: длинный
коридор, деревянные лакированные панели, ряды желтых дверей, репродукции
пейзажей Сезанна. Андрей Борисович спустился в вестибюль, положил на стойку
ключи, толкнул дверь. Куда идти? Он остановился в нерешительности, оглядел
улицу. А, куда глаза глядят! Он шагнул на ступеньку. Перед глазами мелькнула
шуба, черные стекла очков - удар! - и он едва не упал - и он упал бы, если
бы не схватился за перила. По лестнице неслась молодая женщина. Распахнулась
пола шубы, скрипнул снег под армейским ботинком, оглушительно хлопнула
дверь. "На этой машине приехала", - сказал усатый привратник и кивнул в
сторону красного джипа. Андрей Борисович не ответил: на этой, так на этой.
Он медленно спустился по скользкой лестнице, вступил на тротуар.

* * *

Спустя час, Андрей Борисович вышел из закусочной. По-прежнему шел снег.
Захотелось вернуться в номер, доспать. Он посмотрел на часы. Половина
второго. Да, нужно доспать. Андрей Борисович пересек улицу и засеменил по
скользкому асфальту. На подходе к гостинице, он увидел милиционера.
Остановился. Милиционер разговаривал с мальчиком лет пяти. Под домом с
высокой аркой дворник скреб заснеженную дорожку. Дорожка тут же заносилась