"Гордон Диксон. Путь Пилигрима" - читать интересную книгу автора

Владелец вышел из-за прилавка. Открыв дверь в заднюю комнату, он
пригласил Шейна войти. Там на столах были сложены кипы одежды и тканей. В
одном углу, под керосиновой лампой, стоял рабочий стол портного с обрезками
тканей, инструментами, нитками и несколькими кусочками голубого и белого
мела.
- Вот туники, на этих двух столах,- сказал хозяин магазина.
- Хорошо,- хрипло произнес Шейн. - Идите туда и заверните за угол. Я
найду то, что мне нужно.
Человек проворно удалился, слегка вжав голову в плечи. Если
посетитель - делец черного рынка, неразумно спорить или раздражать его.
Шейн отыскал среди прочей одежды двусторонние туники и стал рыться в
них, выбрав наконец самую большую, голубую с одной стороны, коричневую - с
другой. Он надел ее поверх собственной рясы, голубой стороной наружу, туго
затянув шнур на талии. Подойдя к портновскому столу, подобрал кусочек белого
мела.
- Я оставлю на прилавке сотню лир,- сказал он в спину владельцу.- Не
поворачивайтесь, выходите на улицу не раньше чем через пять минут после
моего ухода. Понятно?
- Понятно.
Шейн повернулся и направился к выходу. Проходя мимо прилавка, бросил на
него взгляд. Тогда, вначале, он вытащил монеты из кошелька наугад, и на
прилавке было сейчас более ста пятидесяти лир золотом и серебром. Не годится
придавать инциденту больше значения в глазах продавца, чем это необходимо.
Шейн подхватил монет на пятьдесят лир и вышел за дверь, направляясь обратно
к площади, где он видел верхового алаага.
Он вполне сознавал быстрый бег времени. И не мог позволить себе
отсутствовать в штабе более часа, разрешенного дежурным офицером. Если тот
алааг уехал с площади...
Но нет. Когда Шейн, весь в поту, еще раз вступил на площадь, массивная
фигура сидела в седле все так же неподвижно, безразличная ко всему.
Шейну по роду его обязанностей было разрешено носить при себе вечные
часы. Они и сейчас лежали в его сумке, но он не решался взглянуть на них и
узнать, сколько остается времени. Заметь часы обычные люди, они бы признали
в нем слугу чужаков, что вызвало бы неприязнь к нему, а их враждебность,
здесь и сейчас, могла оказаться фатальной.
Он быстро прошел сквозь толпу на площади. Подойдя ближе к алаагу на
верховом животном, понял, что почти утратил порожденную адреналином
смелость. Но, вспомнив о пленнице в штабе, заставил себя действовать.
Умышленно он споткнулся прямо под тяжелой головой верхового животного,
отчего оно резко подняло нос. Движение было незначительным - дюйм или два -
но достаточным, чтобы привлечь внимание алаага. Его взгляд остановился на
Шейне.
Шейн держал голову опущенной. Еще раньше он надвинул капюшон своего
плаща низко на лоб, чтобы скрыть лицо от взоров чужака - но не для того в
действительности, чтобы сохранить анонимность. Только некоторые алааги могли
различать людей - даже по прошествии двух лет тесных контактов Лит Ахн
отличал Шейна от других курьеров-переводчиков скорее по времени подачи его
сообщений, чем по каким-то физическим особенностям.
Шейн быстро прошел мимо; и чужак, безразличный к такой обычной вещи,
как один из скотов, снова устремил глаза в бесконечность, возвращаясь к