"Гордон Диксон. Масса Причера" - читать интересную книгу автора

левый локоть упирался в жесткую, неровную поверхность. Чаз шевельнулся,
пытаясь освободиться от колющего предмета, вверху раздался треск, и в
следующую секунду Чаз плашмя рухнул на жесткую поверхность.
Спустя минуту в голове слегка прояснилось, он сообразил, что лежит на
чем-то вроде щебенки, а над ним нависает какая-то темная масса. В лицо дул
насыщенный запахами холодный свежий ветер. Справа слышны были голоса,
кое-где мелькал свет.
Из темноты над головой доносились звуки - в основном причитания и
стоны. Приподняв голову, Чаз разглядел вокруг себя неясные силуэты людей.
- Теперь нас ни за что не пустят в Деллс, - произнес над самым ухом
безжизненный голос. - Никогда...
Эти слова, вернувшие Чаза к реальности, эхом отозвались в его памяти.
Приподнявшись на руках, он посмотрел налево. В густой тени громады кто-то
сидел, скрестив ноги, словно перед алтарем; судя по голосу, это была его
соседка по вагону.
Он повернул голову в другую сторону и тут же забыл о женщине. Мир
вокруг обрел знакомые очертания. Нависавшая темная масса оказалась вагоном
- завалившимся набок и разломившимся пополам; Чаз и еще несколько
пассажиров выпали наружу.
Он выполз из-под вагона и сел. Его грудь обвивали остатки ремней
безопасности. Отстегнув ремни, он отбросил их в сторону. Голова пылала.
Щебень железнодорожной насыпи холодил левую ладонь. Он поднял камень и
приложил ко лбу. Это принесло небольшое облегчение, Чаз почувствовал, что
возвращается к действительности.
Вокруг царил непроглядный мрак. Они оказались выброшенными в
зараженный мир. Судя по всему, диверсант устроил еще одну ловушку. И если
это проделал тот бродяга, которого четверть часа назад сбросили с насыпи,
то его лобовой таран являлся лишь обманным маневром, призванным усыпить
бдительность машиниста. Впрочем, не имеет значения, по какой причине поезд
сошел с рельсов. Важно лишь то, что разломился именно вагон Чаза, а сам он
очутился снаружи.
Теперь Чаз был беззащитен перед гнилью и потенциальной возможностью
заражения. Согласно закону, ни он, ни кто другой из этого вагона не может
быть допущен обратно в стерильную зону.
Ну нет, он вернется! Он обязательно вернется.
В душе Чаза яростно вспыхнул протест против подобной участи. Он был
рожден, чтобы работать на Массе Причера, а не скитаться в опустевшем мире,
медленно умирая от голода или удушья, вызванного белыми спорами гнили. И
теперь, когда жертвой оказался он сам, нельзя допустить, чтобы произошло
неизбежное.
Чаз отнял камень ото лба и уже занес руку, собираясь отшвырнуть в
сторону, как внезапно его что-то остановило. В отсвете пламени,
охватившего машинное отделение первого вагона, он посмотрел на камень, и в
голове отчетливо прозвучало одно-единственное слово: "Катализатор".
Это и есть тот самый, долгожданный, шанс. Если верить косвенным
описаниям, катализатор Гейзенберга должен быть именно таким - ничем не
примечательным камнем или деревяшкой. Использование катализатора считалось
противозаконным лишь потому, что его следовало извлечь из нестерильной -
такой как эта - среды. Однако лишь нестерильный катализатор был
по-настоящему эффективен.