"Гордон Диксон. Час орды" - читать интересную книгу автора

единственное в его комнате окно с незадернутой шторой виднелся квадрат
ночной темноты. Его глаза нашли большое круглое лицо будильника, стоявшего
перед зеркалом на туалетном столике. Стрелки показывали пять минут
десятого. Он проспал четыре часа.
Спутанные после сна темные волосы, спадая на лоб, придавали ему дикий
и безумный вид. Он откинул волосы назад и с трудом встал на ноги.
Спотыкаясь, он дошел до двери и оцепенело вышел в коридор к телефону, к
снятой трубке. Он поднял ее.
- Майлз! - раздался мягкий голос Мэри. - Ты был дома?
- Да, - пробормотал он, все еще не придя в себя настолько, чтобы
удивиться ее вопросу.
- Я уже звонила тебе пару раз, но миссис Эндол сказала, что тебя нет.
В конце концов я попросила ее проверить твою комнату, - к обычно твердому
голосу,

## страницы 15 - 18 утеряны ##

го... - Она замерла, но потом решительно продолжила: - Я никогда этого не
говорила тебе, Майлз! Но я всегда чувствовала, что придется тебе это
сказать, и сейчас пришло время! Ты _н_и_к_о_г_д_а_ не найдешь ответа на
вопрос, который тебя беспокоит: почему ты рисуешь так, а не иначе?
Ты никогда _н_е _н_а_й_д_е_ш_ь _о_т_в_е_т_а_, потому что не там ищешь! Ты
ищешь где угодно, только не там, где надо!
- Что ты имеешь в виду? - Он смотрел на нее, совершенно забыв про
остывающий горячий сэндвич с мясом. - А какое отношение к этому имеет вся
эта история с Солнцем?
- В этом-то все и дело, - сухо сказала она, вцепившись в край стола
обеими руками, как будто ухватившись за Майлза и заставляя его остаться и
выслушать ее. - Может быть, ты и прав, и это изменение в цвете Солнца
никому не причинит вреда. Но оно напугало весь мир, всех людей! И ОНО
абсолютно не удивило и не взволновало тебя. Понял ли ты меня, Майлз? Твоя
беда в том, что когда случается нечто подобное и весь человеческий мир
испуган до смерти, ты не реагируешь на это вообще!
Он пристально посмотрел на нее.
- Ты хочешь сказать, что я слишком увлечен своим делом? - спросил он.
- Так?
- НЕТ! - яростно выкрикнула Мэри. - Тебя практически не интересует
чужая жизнь!
- Чужая жизнь? - повторил он. - Разумеется, нет! Все, на что способна
чужая жизнь, - встать между мной и рисованием, а мне для работы необходимо
экономить каждый грамм энергии, находящийся в моем распоряжении. Что в
этом плохого?
- Ты знаешь, что плохо! - Мэри через стол наклонилась к нему. - Ты
слишком силен, Майлз. Ты дошел до той точки, где ничто больше не может
тебя напугать... и это неестественно. Ты однобок, как эта твоя
переразвитая рука, и ничего с другой стороны... - Внезапно она начала
молча плакать, слезы текли по лицу, а голос оставался низким, сухим и
таким же холодным. - О! Я знаю, что говорю чудовищные вещи! - сказала она.
- Я не хочу говорить это тебе, Майлз. Я не хочу! Но это правда. Как
художник, ты - один огромный мускул. Но, с другой стороны, в тебе не