"Питер Дикинсон. Веревочник " - читать интересную книгу автора

от персика, который дал ей Фахиль. Из нее выросло дерево и много лет
простояло у южной стены амбара в Вудбурне. В нем не было ничего волшебного.
Несмотря на суровый климат, дерево цвело и приносило такие вкусные плоды,
что многие просили черенки и сажали их у себя. Через восемь поколений после
Дирны ураган разрушил амбар и свалил дерево. Древесину сохранили и мастерили
из нее разные вещи, особенно резные деревянные ложки, которые мужчины любили
выстругивать долгими зимними вечерами, когда женщины сидели за прялками.
Вскоре появилась традиция использовать эти ложки для гадания и
предсказания будущего, рассматривая бесчисленные круги, узелки и завитушки в
рисунке дерева. Лучшие из них передавались по наследству и даже получили
собственные имена, как мечи героев. Но, вообще-то, в их предсказания верили
не больше, чем в историю об Асарте.


Глава 3


Собрание


Тилья проспала почти до обеда. Должно быть, она уснула вечером за
столом и отец отнес ее в постель. Когда она проснулась, на нее нахлынули
тревожные воспоминания о вчерашнем дне.
- Неужто соизволила проснуться? - послышался ворчливый голос Мины.
- Как мама? Ей лучше?
- Не знаю, как насчет лучше, но она здесь, в тепле, и дышит - все, что
я могу сказать.
Тилья встала, обошла печь и приблизилась к маминой кровати. Она лежала
на спине с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Ее лицо немного порозовело,
и рука была теплой, но мать не пошевелилась в ответ на прикосновение дочери.
Мина сидела рядом, прислонившись к печи.
- Не пойму, что это за отметина у нее на лбу, - сказала она. - Никогда
такого не видела.
Тилья вгляделась получше. Темное круглое пятно на мамином лбу было
размером с ноготь и напоминало четко очерченный лиловый синяк, но без шрама
и без припухлости.
- Думаешь, она поправится?
- Понятия не имею, - резко ответила Мина. - Можешь надеяться, если
хочешь. Надежда еще никому не мешала.
Тилья взглянула на нее и поняла, что со вчерашнего дня стала по-другому
относиться к бабушке. Хотя Мина казалась еще сердитее, чем обычно, на самом
деле она смертельно беспокоилась за дочь. Но, не желая признавать этого,
ворчала и огрызалась. Она посмотрела на Тилью с притворной строгостью в
своих светло-голубых глазах. Та в ответ улыбнулась.
- Рада, что кому-то весело. Что тут смешного?
- Ты, Мина, - ответила Тилья. - Вчера ты держалась великолепно.
Наверное, у тебя ужасно болела нога, но ты ни разу не пожаловалась.
- Какой смысл? Я не возражаю потерпеть, только если при этом не надо
выдавливать из себя улыбку. И раз уж мы начали обмениваться любезностями,
должна сказать, что и ты была на высоте.