"Чарльз Диккенс. Жатва" - читать интересную книгу автора

святого, богом благословенного дела? Да, отвечают ветры поднебесные и
разносят это "да" во все концы света - на восток, запад, юг и север. И
потому - троекратное "ура" Объединенному Трибуналу!
Слекбридж, словно регент, стоящий перед хором, задал тон. Лица
слушателей прояснились, исчезла неуверенность (и смутное сознание вины), и
все подхватили его крик. Личные чувства должны умолкнуть ради общего дела.
Стены еще дрожали от громового "ура", когда собрание разошлось.
Итак, Стивена с легкостью обрекли на самое полное одиночество - на
одиночество среди множества близких людей. Пришелец в чужой стране,
заглядывающий в десять тысяч лиц, тщетно надеясь встретить приветливый
взгляд, не одинок, - он окружен друзьями по сравнению с тем, кто ежедневно
проходит мимо десятка лиц, которые некогда дружески улыбались ему, а теперь
отворачиваются при его приближении. Такая участь была уготована Стивену в
каждый миг его бодрствования - за станком, на пути к фабрике и на пути
домой, у своего порога, у своего окна, везде. По молчаливому уговору рабочие
даже не ходили по той стороне улицы, по которой он обычно шел на работу, а
предоставляли ходить по ней ему одному.
Стивен уже долгие годы жил тихой, уединенной жизнью, с людьми знался
мало, предпочитая общение с собственными думами. Он и не подозревал о том,
как сильно нуждался в дружелюбном кивке, взгляде, слове; ни о том, как много
значили для него эти, казалось бы, ничтожные пустяки, по капле вливавшие
утешение в его сердце. И он никак не думал, что так трудно будет всегда
помнить о том, что, невзирая на единодушный отказ от него товарищей, ему
нечего стыдиться и не за что укорять себя.
Первые четыре дня тяжкого испытания, выпавшего на его долю, показались
ему столь нестерпимо долгими, что будущее стало пугать его. Он не только не
видел Рейчел за все это время, но тщательно избегал даже случайной встречи с
ней; он, правда, знал, что решение, запрещающее общаться с ним, покуда еще
не распространяется на фабричных работниц, но уже заметил, как переменились
к нему некоторые из тех, с кем он был знаком, и боялся подходить к
остальным, а при одной мысли, что все они, быть может, отвернутся от Рейчел,
если их увидят вместе, ужас охватывал его. Поэтому все четыре дня он провел
в полном одиночестве, ни с кем не перемолвившись словом, но на четвертый
вечер, когда он шел с работы, его остановил на улице молодой человек весьма
белесой окраски.
- Ваша фамилия Блекпул, да? - спросил молодой человек.
Стивен покраснел, заметив, что невольно снял шляпу - не то от
неожиданности, не то от облегчения, что кто-то заговорил с ним. Он сделал
вид, будто вправляет подкладку, и отвечал: "Да".
- Вы тот самый рабочий, с которым никто не должен знаться? - спросил
Битцер, ибо белесый молодой человек был именно он.
Стивен опять отвечал "да".
- Я так и думал, потому что видел, как они все сторонятся вас. Мистер
Баундерби желает говорить с вами. Вы ведь знаете, где его дом?
Стивен опять сказал "да".
- Тогда ступайте прямо к нему, - сказал Битцер. - Вас там ждут, и вы
просто скажете слуге, кто вы такой. Я живу при банке, и если вы пойдете к
мистеру Баундерби одни (я должен был привести вас), вы меня очень обяжете.
Стивен, хотя шел в противоположную сторону, поворотил обратно и,
повинуясь приказу, отправился в кирпичный замок великана Баундерби.