"Чарльз Диккенс. Жатва" - читать интересную книгу автора

всегда за глаза называл его так, как сейчас, и думал о нем то же, что думаю
сейчас. Не стану я вдруг разводить церемонии вокруг старика Баундерби.
Поздновато начинать.
- Со мной это не страшно, - сказал Джеймс, - а вот при его жене надо
бы, знаете, поостеречься.
- При его жене? - сказал Том. - Это при моей сестре Лу? Ну как же! И,
захохотав, он глотнул еще немного прохладительного напитка.
Джеймс Хартхаус по-прежнему стоял перед камином, все в той же ленивой
позе, посасывая сигару со свойственной ему непринужденной грацией и
приветливо глядя на щенка, - он явно чувствовал себя в роли демона
искусителя, который парит над намеченной жертвой и знает, что по первому
требованию она отдаст ему всю душу. Щенок и в самом деле поддавался его
обаянию. Он глянул на Джеймса Хартхауса подобострастно, потом глянул
восторженно, потом глянул дерзко и вытянул одну ногу вдоль дивана.
- Моя сестра Лу? - повторил Том. - Да она никогда не любила старика
Баундерби.
- Это прошедшее время, Том, - заметил мистер Джеймс Хартхаус, стряхивая
мизинцем пепел с сигары. - А мы живем в настоящем.
- Глагол "не любить". Второе спряжение. Изъявительное наклонение,
настоящее время. Первое лицо единственного числа - я не люблю; второе лицо
единственного числа - ты не любишь; третье лицо единственного числа - она не
любит, - выпалил Том.
- Очень мило! Остроумно! - похвалил Джеймс Хартхаус. - Но вы, конечно,
шутите.
- Вовсе не шучу! - воскликнул Том. - Даю честное слово! Неужели вы,
мистер Хартхаус, и вправду думаете, что моя сестра Лу может любить старика
Баундерби?
- А что же, милый друг, я должен подумать, когда вижу счастливых
супругов, между коими совет да любовь?
К этому времени уже обе ноги Тома вытянулись на диване. Если бы его
вторая нога еще не водворилась там, когда его назвали милым другом, он
непременно задрал бы ее. Но, испытывая потребность как-то отметить этот
знаменательный момент разговора, он разлегся на диване, опершись затылком на
валик, и, с деланной небрежностью попыхивая сигарой, поворотил свою
простоватую физиономию и несколько мутные глаза в сторону собеседника,
который смотрел на него таким беспечным и в то же время таким властным
взором.
- Вы же знаете нашего родителя, мистер Хартхаус, - сказал Том. - Так и
незачем вам удивляться, что Лу вышла за старика Баундерби. Она никогда
никого не любила, родитель предложил ей старика, она и вышла за него.
- Редкостное послушание в такой привлекательной женщине, - сказал
мистер Джеймс Хартхаус.
- Да. Но, может быть, она и не послушалась бы, и вообще это не сошло бы
так легко и просто, если бы не я, - отвечал щенок.
Искуситель только поднял брови, но это заставило щенка продолжать.
- Это я убедил ее, - сказал он с важностью, тоном превосходства. Меня
сунули в банкирскую контору старика Баундерби (куда я вовсе не стремился), и
я знал, что мне там придется несладко, если старик Баундерби останется с
носом. Я и сказал ей, каково мое желание, и она его исполнила. Ради меня она
все бы сделала. Очень мило с ее стороны, правда?