"Чарльз Диккенс. Сев" - читать интересную книгу автора

работали, когда обе были молоды, и потому, что когда ты полюбил ее и взял за
себя, мы с ней дружили...
Он с подавленным стоном прижал руку к изборожденному морщинами лбу.
- И еще потому, что я знаю твое сердце, знаю, что оно жалостливое и не
можешь ты дать ей умереть, или хотя бы мучиться без помощи. Ты знаешь, кем
сказано: "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень"[36]. И многие,
очень многие бросают. Но только не ты, Стивен. Ты не бросишь в нее камень,
когда она такая несчастная.
- Ах, Рейчел, Рейчел!
- Ты тяжелый крест несешь, воздай тебе за это господь! - участливо
сказала Рейчел. - А я твой бедный друг всем сердцем и всей душой.
Раны, о которых говорила Рейчел, видимо, были на шее у злополучной,
погубившей себя женщины. Рейчел стала перевязывать их, по-прежнему скрывая
больную от Стивена. Она смачивала белую тряпку в тазике, куда наливала
какую-то жидкость из склянки, и осторожно прикладывала ее к ссадинам.
Круглый столик был пододвинут к кровати, и на нем стояли две склянки. У
Рейчел в руках была одна из них.
Стивен не отрывал глаз от рук Рейчел, но если бы он сидел подальше, он,
быть может, не разобрал бы, что было начертано крупными печатными буквами на
ярлыке. Он побледнел как смерть, точно им внезапно овладел невыразимый ужас.
- Я побуду здесь, Стивен, - сказала Рейчел, тихо садясь на прежнее
место, - пока не пробьет три часа. В три часа опять сделаю примочку, а потом
ее можно оставить до утра.
- Дорогая, ведь тебе завтра на работу.
- Я хорошо выспалась прошлой ночью. Я могу много ночей не спать, коли
нужно. Вот тебе надо отдохнуть, ты такой бледный, измученный. Ты поспи
немного, а я посторожу. Небось прошлую ночь совсем не спал. Тебе завтра куда
труднее будет на работе, чем мне.
Он слышал неистовое завывание ветра, доносившееся снаружи, и ему
чудилось, что дух возмущения и гнева, недавно владевший им, кружит у дверей,
пытаясь добраться до него: это Рейчел изгнала дурные мысли; она не даст им
войти; он знал, что она сумеет оградить его от него самого.
- Она меня не узнает, Стивен. Смотрит, будто не видит, и бормочет
что-то в бреду. Я заговаривала с ней, сколько раз принималась, а она и не
слышит! Но это к лучшему. Когда она опомнится, мое дело будет сделано, а она
ничего и не приметит.
- А сколько, надо думать, она так пролежит?
- Доктор сказал, может быть, завтра очнется.
Взгляд его снова упал на склянку, и дрожь прошла по всему телу, как от
озноба. Рейчел сказала, что его, видно, прохватило сыростью. Нет, отвечал
он, не то. Это с испугу.
- С испугу?
- Да, да! Когда я вошел. И когда ходил по улицам. И когда думал. И
когда... - Его опять начало трясти; он встал, держась за полку над очагом, и
провел по влажным волосам дрожащими, как у паралитика, пальцами.
- Стивен!
Она хотела подойти к нему, но он остановил ее движением руки.
- Нет! Не надо, не вставай. Я хочу видеть, как ты сидишь у постели. Я
хочу видеть твою доброту и милосердие. Я хочу видеть тебя такой, какой
увидел, когда вошел. Такой ты останешься для меня навсегда. Навсегда!