"Чарльз Диккенс. Сев" - читать интересную книгу автора

- Больше мне нечего рассказывать, мисс Луиза. Я берегу примочку, и я
знаю, что он воротится. Как только увижу, что мистер Грэдграйнд держит в
руках письмо, так у меня дух захватывает и в глазах темнеет, - все думаю,
что это от папы или мистер Слири прислал мне весточку о нем. Мистер Слири
обещал тотчас написать, если услышит что-нибудь о нем, и я уверена, что он
меня не обманет.
- Лу, не прозевай старика Баундерби! -повторил Том и присвистнул от
нетерпения. - Он того и гляди уйдет!
С тех пор, каждый раз, как Сесси, приседая перед мистером Грэдграйндом,
робко спрашивала: "Простите, сэр, за беспокойство... но... не получали ли вы
письма обо мне?" - Луиза, если ей случалось быть при этом, отрывалась от
любого занятия и с не меньшей тревогой, чем Сесси, ждала ответа. И каждый
раз, после неизменного ответа мистера Грэдграйнда: "Нет, Джуп, ничего такого
не было", у Луизы, так же, как у Сесси, дрожали губы и глаза ее участливо
провожали Сесси до дверей. Мистер Грэдграйнд, бывало, как только Сесси
выйдет из комнаты, не преминет заявить, что, ежели бы Джуп с ранних лет была
воспитана надлежащим образом, она сама, путем здравых рассуждений, доказала
бы себе полную беспочвенность своих несбыточных надежд. Однако, по всей
видимости (впрочем, он-то этого не видел), несбыточные надежды способны были
оказывать столь же сильное воздействие, как и любой факт.
Но это наблюдение оправдывалось только на примере дочери мистера
Грэдграйнда. Что касается Тома, то он быстро приближался к отнюдь не редкому
идеалу расчетливости, достигнув которого человек преимущественно хлопочет о
самом себе. А миссис Грэдграйнд если вообще выражала какое-нибудь мнение по
этому поводу, то слегка высовывалась из своих платков и шалей, точно соня из
норы, и начинала:
- Иисусе Христе, разнесчастная моя голова, и как только она не
отвалится! Долго еще эта упрямая девчонка будет приставать ко всем со своими
письмами! Честное слово, уж, видно, судьба моя такая, просто наказание
божие! И почему это вокруг меня вечно такое творится, что я покою не знаю!
Удивительное дело, точно все сговорились, чтобы мне никогда покою не знать!
Но тут обыкновенно мистер Грэдграйнд устремлял взор на свою супругу, и
под тяжестью этого леденящего душу факта она снова впадала в оцепенение.


ГЛАВА X

Стивен Блекпул

Я одержим нелепой мыслью, что английский народ заставляют так же тяжело
трудиться, как и любой другой народ, живущий под солнцем. Я признаюсь в этой
своей слабости, дабы объяснить, почему я желал бы, чтобы ему дали хоть
немного вздохнуть.
В той части Кокстауна, где сосредоточен самый тяжелый труд; в самой
сердцевине этой безобразной крепости, где плотные кирпичные стены так же
безжалостно заграждают вход природе, как они заграждают выход убийственным
испарениям; в самых глухих дебрях путаного лабиринта тесных тупичков и узких
проулков, где строения, возведенные как придется, на скорую руку, каждое для
нужд одного владельца, словно враждующие между собой родичи, толкаются,
лезут друг на друга и давят насмерть; в самом душном закутке этого колокола,