"Чарльз Диккенс. Дом с привидениями" - читать интересную книгу автора

выразил скромное свое убеждение, что и этот мальчик не откликнулся бы. Я
сказал, что он был мифическим персонажем, обманом и западней. Я вспомнил,
как, разыскивая его в последний раз, нашел его за обеденным столом в белом
галстуке, с расхожим мнением по любому существующему поводу наготове и с
поистине титанической способностью навевать молчаливую скуку. Я поведал,
как, в силу нашего с ним совместного пребывания в "Старом Дойлансе", он
напросился завтракать со мной (социальный вызов, отвергнуть который
решительно невозможно), и как, раздув в себе слабые огоньки былой веры в
мальчиков из старого Дойланса, я согласился, но он оказался тем самым
наводящим ужас врагом рода человеческого, что преследует сынов Адама своими
неопределенными замечаниями о политике и предложениями, чтобы Английский
Банк под страхом закрытия обязан был бы напечатать и пустить в оборот Бог
знает сколько тысяч миллионов банкнот достоинством в один шиллинг и шесть
пенсов.
Призрак выслушал меня молча, с остановившимся взором.
- Брадобрей! - выпалил он, когда я умолк.
- Брадобрей? - переспросил я, ибо не принадлежу к этой почтенной
профессии.
- Осужденный, - продолжил призрак, - брить вечно сменяющихся клиентов -
то меня, то юношу, то себя самого, то твоего отца, то твоего деда;
осужденный также ложиться каждую ночь в постель со скелетом и вставать
вместе с ним каждое утро...
(Услышав этот мрачный приговор, я содрогнулся).
- Эй, брадобрей! А ну-ка, догони!
Еще до того, как слова эти слетели с его уст, я ощутил вдруг, что на
меня наложены чары, заставляющие гнаться за призраком. Я в тот же миг
повиновался им - и покинул комнату мастера Б.
Многие знают, какие долгие и утомительные ночные странствия были в
обычае у тех ведьм, которые сознались в этом и которые, без всякого
сомнения, говорили чистую правду - ведь им помогали наводящими вопросами, а
палач всегда стоял наготове. Я же торжественно заявляю, что во время моего
пребывания в комнате мастера Б. призрак, который в ней являлся, взял меня в
странствие почти столь же длинное и безумное, как странствия этих ведьм.
Несомненно, в ходе этого странствия я был представлен какому-то крепкому
старикану с козлиными рогами и хвостом (нечто среднее между Паном и пожилым
старьевщиком) устраивавшему обычные светские приемы, столь же бессмысленные,
как в реальной жизни, но не такие чинные. Но видел я и иные вещи, что
кажутся мне куда более важными и интересными.
Со всей твердостью заявляю, что говорю одну лишь правду, и не
сомневаюсь, что всякий поверит мне. Знайте же, что я преследовал призрак
сперва на помеле, а потом на игрушечной лошадке-качалке. Я готов даже
клятвенно заверить, что от этого благородного животного пахло краской -
особенно, когда оно нагрелось от скачки подо мной. После того я гнался за
привидением в шестиместном двуконном экипаже - сооружении с своеобразным
запахом, с которым современное поколение не знакомо, но который (и я снова
готов поклясться в этом) представляет собой сочетание конюшни, паршивой
собаки и очень старых кузнечных мехов. (Я аппелирую к предыдущему поколению,
призывая его подтвердить или опровергнуть мои слова.) Я преследовал призрак
и на безголовом ослике - по крайней мере, на ослике, которого так
интересовало состояние его желудка, что он всю дорогу бежал, опустив голову