"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Сторож толкнул дверь, и они очутились в убогой, смрадной комнатенке,
посреди которой две сиплые, опухшие красноносые личности играли за
колченогим столом в карты, курили трубки и пили джин.
- Доктор, - сказал сторож, - вот у этого джентльмена жена нуждается в
ваших услугах и нельзя терять ни минуты!
Чтобы описать докторского приятеля, достаточно было взять в
положительной степени эпитеты сиплый, одутловатый, красноносый, грязный,
азартный, пропахший табаком и джином. Но для самого доктора уже
потребовалась бы сравнительная, ибо он был еще сиплее, еще одутловатей, с
еще более красным носом, еще азартнее, еще грязнее и еще сильней пропах
табаком и джином. Одет он был в какую-то немыслимую рвань -
штопаный-перештопанный штормовой бушлат с продранными локтями и без единой
пуговицы (в свое время этот человек был искусным корабельным врачом),
грязнющие панталоны, которые лишь при очень богатом воображении можно было
представить себе белыми, и ковровые шлепанцы; никаких признаков белья не
наблюдалось.
- Роды? - спросил доктор. - Моя специальность!
Он взял с каминной полки гребешок и при помощи этого орудия поднял свои
волосы дыбом, - что, по-видимому, означало у него умывание, - затем из
шкафа, где хранились чашки и блюдца, а также уголь для топки, достал
засаленную сумку с инструментами, обмотал шею и подбородок грязным шарфом и
превратился в какое-то зловещее медицинское пугало.
Доктор и должник бегом спустились с лестницы (расставшись со сторожем,
который вернулся на свое место у ворот) и направились к жилищу должника. Все
тюремные дамы успели проведать о готовящемся событии и толпились перед
домом, где оно должно было произойти. Одна уже вела обоих детей, чтобы
приютить их у себя, пока все не будет кончено; другие явились со скромными
гостинцами, выкроенными из собственных скудных запасов; третьи просто шумно
выражали участие. Мужская часть населения тюрьмы, чувствуя себя оттесненной
на второй план, разошлась, или даже, вернее сказать, попряталась по своим
комнатам и следила за ходом дел, выглядывая из окон; кто-то, завидя шедшего
по двору доктора, подсвистывал ему в знак приветствия, другие, не смущаясь
расстоянием в несколько этажей, обменивались язвительными намеками по поводу
волнения, охватившего всю тюрьму.
День был летний, жаркий, и тюремные помещения, опоясанные высокими
стенами, пеклись на солнце. В тесной комнатке, где лежала жена должника,
хлопотала некая миссис Бэнгем, которая некогда сама содержалась в Маршалси в
заключении, а ныне ходила туда на поденную работу и исполняла разные
поручения обитателей тюрьмы, через нее поддерживавших связь с внешним миром.
Эта достойная особа предложила свои услуги по истреблению мух и всяческому
уходу за больной. Стены и потолок комнаты были черным-черны от мух, и миссис
Бэнгем, со свойственной ей неистощимой изобретательностью, одной рукой
обмахивала свою пациентку капустным листом, а другой готовила и разливала по
банкам из-под помады убийственную смесь уксуса с сахаром, на соблазн и
погибель мушиному роду, сопровождая все это приличествующими случаю
утешительными и ободряющими речами.
- Что, моя душенька, мухи докучают? - говорила миссис Бэнгем. - Ничего,
они зато отвлекут ваши мысли, а это к лучшему. Очень уж тут, в Маршалси,
мухи жирны, да оно и не мудрено: с одной стороны кладбище, с другой -
бакалейная торговля, а рядом конюшня и лавки, где продают требуху. Кто