"Чарльз Диккенс. Земля Тома Тиддлера" - читать интересную книгу автора

Я расстался с этими добрыми людьми, самым искренним образом пожелавшими
мне благополучного путешествия, хотя они и явно сомневались в том, что этот
"желторотый" благополучно провезет через пустыню свое добро и скальп.
Мустанг был свежий и следовал вперед неутомимым, хотя и не очень скорым
галопом, на котором животные этой породы держатся довольно продолжительное
время. Я уже далеко продвинулся вперед: земля стала засушливее, трава
короче, а заболоченные низины и ручьи попадались все реже и реже. Особых
происшествий пока не было, если не считать того, что мой новый конь
провалился ногой в нору, когда мы проезжали мимо "стойбища" койотов, и оба
мы свалились, но остались целы и невредимы. Хорошо, что мне удалось схватить
повод, а то я потерял бы коня. Однажды мне показалось, будто что-то мелькает
на горизонте, но были это индейцы, бизоны или дикие лошади, я так и не смог
различить. Проехав несколько миль, я добрался до места, где дорога
неожиданно спускалась в илистую низину, пересеченную довольно широким ручьем
и обрамленную высокими тополями. Тут я заметил свежие следы копыт только что
проехавшей лошади, так как примятая трава даже еще не везде успела
распрямиться. "Бах-бах!"- прогремел в зарослях ружейный выстрел, раскаты
которого слились с ужасающим воинственным кличем дикарей. Выхватив
револьвер, я устремился в заросли и увидел бедного Сима Грайндрода - весь
окровавленный, он с трудом держался в седле, а вокруг скакали шесть или семь
верховых индейцев в их жутком военном наряде. Сим был пронзен тремя
стрелами: он уже изнемогал от потери крови и все же стойко отбивался - один
из индейцев в предсмертных судорогах корчился у его ног. Мое появление
решило исход стычки - два выстрела из револьвера, причем вторым был уложен
мускулистый дикарь, вымазанный желтой охрой, который уже наскакивал на Сима
с занесенным томагавком, привели индейцев в замешательство. Очевидно, они
подумали, что я в авангарде большого отряда белых. Во всяком случае, они
кинулись врассыпную.
Я подскочил к Симу как раз в ту минуту, когда он валился с седла.
- Спасибо вам, мистер, - пробормотал он. - Как-никак, вы спасли мой
скальп, хотя уже поздно спасти мою... - Голос его оборвался, и он упал мне
на руки.
Подле почтовой сумки, притороченной к седлу, вместе с одеялом и
дорожным мешком, висела металлическая фляга с виски; я быстро открутил
пробку и почти силой влил несколько капель в рот раненому. Затем я разорвал
на полоски мой шейный платок и с помощью их и носового платка попытался
перевязать раны, после тщетной попытки извлечь зазубренные наконечники
стрел. Две стрелы впились в мякоть. Эти раны были скорее болезненны, чем
опасны, хотя и сильно кровоточили. Третья стрела вонзилась в бок, и эта рана
казалась очень серьезной, несмотря на то, что крови из нее текло куда
меньше. Через несколько минут Сим пришел в себя и открыл глаза. Я был тронут
выражением благодарности в его взгляде. Очевидно, бедняге в его беспокойной
жизни редко приходилось сталкиваться с подлинным участием.
- Вы очень страдаете от этих стрел? - спросил я. - Выпейте еще виски,
это вас подкрепит, и если я смогу помочь вам добраться хотя бы до
блокгауза...
- Ни к чему все это, мистер, хоть и спасибо вам, - ответил почтальон,
проглотив еще немного виски. - Мой конец уже настал. Тот, кто побывал во
многих перепалках на границе с той поры, как впервые спустил курок, и без
докторов может сказать, когда ему каюк.