"Чарльз Диккенс. Барнеби Радж" - читать интересную книгу автора

такие рожи, вместо того чтобы завтракать?
- А может, мне нравится корчить рожи? Это дело вкуса, сэр, - изрек
мистер Тэппертит, в душе несколько обескураженный тем, что хозяйская дочь
улыбалась, слушая их разговор.
- Полно, Сим, не валяй дурака, - возразил слесарь, весело
расхохотавшись. - Вечно эта молодежь дурит, добавил он, обращаясь к дочери.
- Вот и Джо Уиллет вчера при мне ссорился со старым Джоном... хотя,
признаться, парень был не так уж неправ. Боюсь, что он не сегодня-завтра
убежит из дому искать невесть какого счастья и натворит сумасбродств... Что
это, Долли, теперь и ты вздумала гримасничать? Ей-богу, в наше время девушки
ничуть не лучше парней!
- Это от чая, - оправдывалась Долли, то краснея, то бледнея, что,
вероятно, было следствием легкого ожога. - Он такой горячий!
Мистер Тэппертит с ледяной важностью смотрел на лежавший на столе
четырехфунтовый каравай и тяжело дышал.
- Только-то? - сказал слесарь. - Так подлей в неге молока... Да, да,
жалко мне Джо, славный он паренек, и чем чаще его вижу, тем больше он мне
нравится. Но из дому он сбежит, помяни мое слово. Он сам мне эго говорил.
- Неужели? - дрогнувшим голосом промолвила Долли. - Неужели?
- Что, у тебя все еще щиплет в глотке, душенька? спросил слесарь.
Но дочь не успела ответить - ее вдруг одолел кашель, да такой сильный и
мучительный, что у нее даже слезы выступили на глазах. Нежный отец хлопал ее
по спине, пробовал помочь другими столь же деликатными средствами, и как раз
в ту минуту от миссис Варден прибыл посол, которому было поручено сообщить
всем, кого это интересует, что после сильных волнений и тревог прошлой ночи
она чувствует себя плохо и не может встать с постели, и потому следует
немедленно прислать ей черный чайничек с крепким чаем, несколько ломтиков
поджаренного хлеба с маслом, не слишком большое блюдо тонко нарезанной
ветчины и ростбифа, а также два томика "Наставлений протестантам". Как и
некоторые другие дамы, некогда блиставшие в этом мире, миссис Варден
становилась особенно набожна, когда бывала не а духе. Всякий раз, как у нее
с мужем случались размолвки, "Наставления" бывали в великой чести.
Зная по опыту, что предвещают такие требования, триумвират наш мигом
рассеялся в разные стороны. Долли пошла присмотреть, чтобы все желания
матери были поскорее удовлетворены, слесарь уехал к заказчику, а Сим
вернулся в мастерскую к своим каждодневным обязанностям, сохраняя все ту же
ледяную важность, хотя каравай, избранный им мишенью для его магнетического
взгляда, остался наверху.
Мало того, важности у Сима еще прибавилось, а когда он надел свой
фартук, она возросла до гигантских размеров. Он несколько раз прошелся из
угла в угол, скрестив руки на груди, шагая так широко, как только мог,
расшвыривая ногой все мелкие предметы, попадавшиеся ему на дороге. Наконец
он мрачно усмехнулся и тоном великолепного презрения произнес только одно
слово: "Джо!"
- Я пронзил ее взглядом, когда он говорил про этого парня, - продолжал
он вслух, - и, конечно, оттого она так смутилась. Джо тут ни при чем!
Он снова заходил по мастерской, теперь гораздо быстрее, шагая еще шире,
чем прежде. По временам останавливался, чтобы взглянуть на свои ноги, по
временам отрывисто выкрикивал все то же односложное слово: "Джо!" Минут
через пятнадцать он снова надел свой бумажный колпак и попробовал работать.