"Чарльз Диккенс. Мадфогские записки" - читать интересную книгу автора

спор о том, будет ли платить тот, кто выиграет при первом же броске монеты,
или тот, кто будет иметь лучший результат по трем броскам. В конце концов
был принят этот последний вариант. Мне очень хотелось бы, чтобы выиграли оба
джентльмена; но так как это невозможно, признаюсь, что я лично (говорю от
своего имени и нисколько не связываю этим выражением моих личных чувств ни
вас, ни ваших читателей) мечтаю о победе профессора Вуденсконса. Я и
поставил на этого джентльмена в размере восемнадцати пенсов.

Без двадцати минут двенадцать

Профессор Грайм по нечаянности выбросил свою полкрону через одно из
окон каюты, и было решено, что вместо него будет метать стюард. Мазать можно
на каждого и в любом размере, но желающих мазать не оказалось.
Только что профессор Вуденсконс загадал на "решку". Но так как монета
засела в пазах между бимсами каюты, придется долго ждать, пока она оттуда
свалится. Значительность и напряжение этой минуты вам невозможно и
вообразить.

Двенадцать часов

Подогретый портвейн дымится на столе передо мной, а выиграл профессор
Грайм. В таком розыгрыше все дело случая, но не могу не высказать своего
мнения, что по всем основаниям, как общественного, так и частного характера,
по своему интеллектуальному богатству и научным достижениям должен был выйти
победителем профессор Вуденсконс. Ликование профессора Грайма по такому
поводу, боюсь, несовместимо с истинным величием.

Четверть первого.

Профессор Грайм продолжает ликовать и в неумеренных выражениях
бахвалиться своей победой; он утверждает, что всегда выигрывает, что он знал
заранее, что будет "орел", и делает много других замечаний подобного рода.
Неужели этот джентльмен в такой мере утратил чувство приличия и
соразмерности, что не видит и не сознает, насколько выше его профессор
Вуденсконс? Уж не потерял ли профессор Грайм рассудок? Или он хочет, чтобы
ему откровенно напомнили о его подлинном положении в обществе и подлинной
ценности его достижений и способностей? Профессору Грайму очень бы следовало
подумать об этом.

Час ночи

Пишу в постели. Маленькая каюта слабо освещена мигающей лампой,
подвешенной к потолку; профессор Грайм лежит на противоположной койке на
спине, с широко открытым ртом. Есть неописуемая торжественность в этой
картине. Плеск воды, тяжелые шаги матросов над головой, чьи-то сердитые
голоса на реке, лай собак на берегу, храп пассажиров и непрерывный скрип
всех деревянных частей парохода - только эти звуки улавливает ухо. А за
этими исключениями, всюду глубокая тишина.
Мое любопытство сильно возбуждено. М-р Слэг, который лежит над
профессором Граймом, только что осторожно отдернул занавески у своей койки