"Филип К.Дик. Доктор Бладмани, или Как мы жили после бомбы" - читать интересную книгу автора

там, под кожей. Тем не менее, люди замечают их и глазеют на меня. Я не могу
проехаться на автобусе, сходить в ресторан или в театр. Я не могу послушать
сан-францисскую оперу, посмотреть балет, не могу даже сходить в ночной клуб
послушать одного из этих нынешних фолк-певцов. Даже если бы я зашел туда,
мне почти сразу же пришлось бы уйти, поскольку все начинают пялиться на меня
и перешептываться.
- И что они говорят?
Мистер Три промолчал.
- Как вы сами утверждаете, - продолжал доктор Стокстилл, вы - человек
всемирно известный. Разве это не естественно, что люди начинают
перешептываться, видя, как в зале появляется знаменитость? По-моему, это
совершенно нормальная реакция. Да, конечно, вы сами упомянули о своей
работе... о связанным с ней враждебным отношением окружающих, включая и
самые унизительные замечания. Но, с другой стороны, любая известная
личность...
- Дело не в этом, - перебил его мистер Три. - К такому мне не
привыкать. Я частенько пишу статьи и появляюсь на телеэкране, поэтому давно
привык не обращать внимания. Но то, о чем я говорю, касается моей личной
жизни. Моих самых сокровенных мыслей. - Он в упор взглянул на Стокстилла, и
продолжал: - Они читают мои мысли, и рассказывают мне же о моей личной
жизни, причем в мельчайших подробностях. Они попросту ковыряются у в моем
мозгу.
Paranoia sensitive, прикинул Стокстилл, хотя, конечно, требуется более
тщательное обследование... например, тесты Роршаха. Скорее всего, это
тяжелый случай шизофрении, возможно финальная стадия давно тлеющей болезни.
Или...
- Некоторые люди лучше видят пятна у меня на лице и могут читать мои
мысли более отчетливо, нежели другие, - сказал мистер Три. - Мои наблюдения
показывают, что люди делятся на две категории: одни практически ничего не
замечают, другие как будто сразу замечают, что я отличаюсь от остальных -
видят пятна. Вот, например, когда я подходил к вашей приемной, на
противоположной стороне улицы какой-то негр подметал тротуар... стоило мне
появиться, как он тут же прекратил работу и уставился на меня, хотя,
конечно, был слишком далеко, чтобы все как следует рассмотреть. И, тем не
менее, он заметил.
- Интересно, почему бы это? - спросил Стокстилл, делая очередную
пометку.
- Думаю, вы и сами догадываетесь, если вы и в самом деле врач. Женщина,
рекомендовавшая вас, утверждала, что вы прекрасный специалист. - Мистер Три
смотрел на него так, будто его ожидания оказались совершенно напрасными.
- Наверное, было бы лучше сначала выслушать историю вашей жизни, -
сказал Стокстилл. - Насколько я понимаю, меня вам рекомендовала Бонни
Келлер. Как она поживает? Мы с ней не виделись, наверное, с апреля, или...
кстати, ее муженек оставил таки эту свою дурацкую школу, о которой столько
рассказывал, или нет?
- Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать Джорджа и Бонни
Келлер, - заявил мистер Три. - Доктор, на меня оказывают страшное давление.
В настоящее время может быть принято окончательное решение о моем
уничтожении; дело зашло настолько далеко, что... - Он запнулся. - Бонни
считает меня больным, а я уважаю ее мнение. - Теперь он говорил очень тихо,