"Филип кинред Дик. Музыкальная машина" - читать интересную книгу автора

- Когда вы выбрасываете на улицу обычного домашнего кота, он
становится диким. Или, например, собаку...
- Да, - кивнул он. - Собака становится волком, чтобы выжить. Таков
закон леса. Я предугадывал это. Это случается довольно часто.
Я еще раз взглянул на трупик, лежащий на земле, и затем на молчаливые
заросли вокруг. Адаптация, может ли быть что-либо более худшее. Такая
мысль возникла в моей голове, но я ничего не сказал.
- Я бы хотел взглянуть на других, - сказал я. - На некоторых других.
Давайте поищем остальных.
Он согласился. Отбрасывая ветки и листву с нашего пути, мы начали
пробираться через высокую траву. Я нашел палку и пользовался ей как
посохом, а Лабиринт, близоруко всматриваясь под ноги, помогал себе руками
и коленями.
- Даже дети превращаются в зверенышей, - сказал я. - Вы помните, был
ребенок-волк в Индии? Никто не верил, что то были обычные дети.
Лабиринт кивнул. У него был грустный вид и было нетрудно догадаться,
из-за чего. Он ошибся, его замысел был ошибочным, и последствия всего
этого становились ему все более очевидными. Музыка сможет выжить в живых
существах, однако не стоит забывать урок садов Эдема: как только
завершается процесс создания существа, оно начинает жить, и с этого
момента перестает быть собственностью создателя, лишая его возможности по
собственному желанию управлять и исправлять это существо. Бог, наблюдая за
развитием человека, наверное, испытывал такую же печаль и собственную
незначительность, как и Лабиринт, наблюдающий за своими созданиями,
изменяющимися и развивающимися для того, чтобы выжить.
То, что его музыкальные создания выживут, уже ничего не значило для
него, потому что он создавал их для того, чтобы уберечь прекрасное от
осквернения и гибели, а на его собственных глазах проявился совершенно
другой процесс. Док Лабиринт взглянул на меня, его лицо было исполнено
печали. Он обеспечил им выживание, но тем самым был уничтожен всякий смысл
и ценность того, что должно было быть сохранено. Я попытался улыбнуться
ему, но он быстро отвел взгляд.
- Не переживайте так сильно, - сказал я. - В действительности в
зверьке вагнере не произошло больших изменений. Неужели в самом Вагнере не
проявлялись грубость и темперамент? Разве в нем не было склонности к
насилию...
Я запнулся. Доктор Лабиринт отскочил, резко отстранив свою руку от
травы. Он ухватил себя за запястье и согнулся от боли.
- В чем дело? - поспешил я к нему на помощь.
Он с дрожью отвел свою небольшую старую руку от меня.
- Что случилось? В чем дело?
Я повернул его руку к себе. Она вся была покрыта отметинами красных
порезов, распухавших на глазах. Его что-то ужалило или укусило в траве.
Пиная ногой траву, я попытался обнаружить, что же это было. Я заметил
шевеление травы и маленький золотистый шарик, быстро удаляющийся в
направлении зарослей. Он был весь подобно крапиве покрыт шипами.
- Хватайте его! - закричал Лабиринт. - Быстрее!
Я поспешил за существом, вооружившись носовым платком, чтобы
уберечься от шипов. Шарик яростно полз вперед, стараясь скрыться, но я с
помощью своего носового платка в конце концов поймал его.